В Посаде, у церкви Покровской –
От церкви – частичка фасада.
Разрушен, растоптан некрополь,
Унижены предки Посада.
В той церкви не судьбы людские –
А грубые ткани латались.
Гремели цеха, мастерские.
Монтёры под куполом жались.
В картишки играли, покуда
Какой-то станок не ломался.
Средь дыма и копоти чудом
На куполе ангел остался.
Старинный некрополь посадский
Назвали «Березовой рощей».
На майские праздники сладко
Здесь тянет печёной картошкой.
Кто жарит шашлык, кто гуляет
С собакою, гладя любовно.
Здесь камень один прозябает –
«Купчиха Марина Петровна» -
Осталось на белом осколке,
И больше ни даты, ни слова.
И сам-то себя отголосок
Не вспомнит, придя из былого.
Собачники – новые люди –
Подходят к нему с поводками.
Купчиха ругаться не будет,
Собачиться с ними не станет.
Давно от купчихи Марины
Отринут и сам этот камень.
Изъят из кладбищенской глины
Какими-то злыми руками.
А может, не варварской ночью,
Не в темной тоске разрушенья,
А просто руками рабочих,
Бездумно, в порыве движенья?
Купчиха Марина Петровна
Ни тех, ни других не обидит.
Сказать пару слов не захочет,
Из мягкой постели не выйдет.
Пуховыми, было, руками
Плетала медовые косы.
Теперь над Марининым камнем
Проходят далёкие грозы.
И слышно, как шепчутся ивы,
Как шоркают мыши в овраге,
Как город притих сиротливо
Пред светом серебряной раки,
Как славно в небесной ограде
Поют на заре херувимы:
Марине Петровне в Посаде,
Купчихе, посадской Марине.