Да приговором милости божьей
Прямо пред храмом невежливо
Бывший детдомовец дереву ношей
Вольным указом повешенный.
Охали долго, гневно кричали:
Грех такой – величайший самый!
Стыло в кармане краской печали
Фото вечно любимой мамы.
Жалкий ручей несётся молвою,
Сплетней пустой – начинкою дня.
Вряд ли реальности дверь откроют:
«Самоубийцы» труп будет снят.
Суку-обыденность греет толпа.
Только бродячий белый щенок
Слижет знакомое нечто со лба,
Братом живым оплачет пшено.
С детства отринуто просо,
Холодно, голодно, босо…