Давясь от злобы неуемной,
за мной бежал по мостовой
седой, измзмятый гусь огромный,
гусь со змеиной головой.
Шипел, выкручивая шею,
кричал гугниво, подлетал.
И не было его мерзее,
хоть мерзостей я повидал.
Клюв разверзал в остервененье.
Два красных глазика-клопа
меня сверлили. Оперенье
свое взъерошил у горба
и вдруг настиг у поворота
щипал, терзал, крылами бил,
как будто знал за мною что-то
и счеты личные сводил.
;