Я буду говорить так, как умею.
Смотрю на вас и не то чтобы цепенеет
cердце,
но голос, руки, мысли.
Хочется изменить это всё,
привнести другой смысл
в слова,
жесты.
Я отчаянно жажду, чтоб вы не были вместе.
Это платье тебе не идёт,
эти тёмные косы.
Я отчаянно жаджу тебя громкоголосую,
не зажатую в эти оковы,
светлую, открытую.
И к губам твоим нежным приникнуть –
успокоить себя,
настроить себя на жизнь.
Но ты несёшься сквозь эти тёмные виражи,
теряешь себя крупицами,
становишься такой ненастоящей.
Мне бы только увидеть на лице твоём счастье
искреннее,
ненаигранное,
живое.
Чтобы ты рукой провела и успокоилось море,
чтобы ты запела – и успокоилась суша.
И лишь бы слушать тебя,
лишь бы слушать.
Но руки скованы,
глаза твои опущены.
Если бы ты могла его не слушать
и бежать – бежать по чистому полю,
и чтобы слонце ласкало тебя,
и чтоб не было боли
в глазах твоих.
Господи, ты ведь красивая,
безумно красивая и совершенная.
Я смотрю на вас, кровь холодеет в венах.
Столько вопросов – неразрешимых, острых, впиваются в пальцы.
Если б только остаться с тобой,
в вальсе
закружить тебя.
За-тан-це-вать.
Он обнимает тебя железной своей рукой.
Он губами своими гневными начинает тебя целовать.
Я буду говорить так, как умею.
Господи, защити эту землю.
О большем просить не смею.
— Татьяна Тюлькина, 3.03.2014