Ты покрасилась в чувственный рыже-коралловый цвет –
В тон катавшей детей у метро ясноглазой лошадке…
Минус двадцать, но лето цвело у тебя на лице;
Я ворчал для порядка – не май красоваться без шапки.
А снежинки слетались на яркое пламя волос,
Мельхиоровой взвесью влюблённо искрились, парили,
И январское небо отчаянно было мало
Разноцветным туманам из тысяч проснувшихся лилий.
Уползала зима с тротуаров в колодцы дворов,
По щелям забивалась, кляня всё живое на свете,
Добивали её по окраинам стаи ворон,
Отмерзали в степи ямщики, просыпались медведи.
Растекалось по городу солнце горячей хурмой,
Обнимался народ, поднимая за чудо рюмахи,
И забытый судьбой, одиноко тащился домой
Чудотворец усталый – нелепый седой парикмахер.