Дугою месяца на луг
Спускается июльский вечер.
Зажглись и клады стерегут
Кипрея розовые свечи.
Русалки белый хоровод
Идут водить в ночных сорочках –
Чтоб затуманивать народ
Волшбой и плотским зовом ночи.
Костры пылают у реки.
Гуляют девушки и парни.
Не будут клады глубоки
Лишь тем, кто станет крепкой парой.
Туман идет, как из котла,
Со дна кривой Змеиной балки.
Раздевшись в роще догола,
К реке спускаются русалки.
Тела их белы, словно свет.
До пяток – лиственные косы.
Порою кажется: их нет...
Лишь сонно шепчутся березы.
Но Водяного черный глаз
Глядит манящею отравой,
Смущая сердце в страшный час
Невесты брошенной – Купавы.
И пастуху – не до игры.
Он на руках в логу Змеином
Ее несет сквозь все костры.
Не даст Купаве стать ундиной.