Всё локти, зубы, сапоги…
Всё пыль трущоб и запах гари…
И шляпы, маски, парики…
И дети в стоптанных сандалиях.
Голов горячих суета,
базарной площади подмостки,
на них - голодная орда, -
танцует в праздничных обносках.
А над бездольем и трухой -
парит и плачет Ветер вольный,
Он - возвеличен над толпой,
Он разгоняет воздух знойный!
Не всем его понятна Песнь,
не каждому дано услышать, -
о, как ничтожна ваша спесь,
и мира нет под вашей крышей…
Ну а когда уже уснёт,
под песню флюгеров скрипучих
бездонный город, полоснёт
его грозой из тёмной тучи.
А сквозь задёрнутые шторы
пустых глазниц не виден свет, -
лишь лабиринты коридоров,
из года в год, из века в век…
Гротеск великой драмы мира -
через величие и грязь
идущий на убой, красивый,
в ажур обряженный парась.