Туберклёзный хрип дрожит, застряв,
в расщелинах бетонных, пыль плывёт,
рыдают краны в белые ладони.
Окаменевшие зрачки, окостеневшие белки,
скелет одни глаза изучат до последней кости,
абсцессов прорванных кротовины устлали землю тел.
Рытьё и выкипание. Набрякли простыни –
выдождевающие облака в лучах
засаленного взгляда Солнца, смотрит.
На стене тенистый крест оконной рамы,
свет распят.
Нагретой тьмой пузырится кошмар,
и снится жёлтая луна с прожилкой крови.
То здесь, то там ковёр из нечистот с бегониями рвоты;
у некоей,
нагнувшейся как будто бы сорвать цветы,
с коростовых свисает губ,
как нити паутин - слюна,
паук - отверстый рот.