Журнал "Мне интересно", июнь - июль 2013
В московском издательстве ПРОЗАиК вышла книга ростовского писателя и филолога Александра Сидорова о песенном фольклоре ГУЛАГа
-Александр Анатольевич, это – не первое ваше исследование русской уголовной песни. В чём его отличие от предыдущих?
-Да, «Я помню тот Ванинский порт» - уже третий том уникального проекта издательства ПРОЗАиК, посвящённого «низовому», «криминальному» песенному фольклору России. Два предыдущих тома - «Песнь о моей Мурке» и «На Молдаванке музыка играет» - вызвали большой интерес у широкой публики, получили множество отзывов в СМИ. Издатели уже заказали мне четвёртую книгу этой серии.
Третий том продолжает в целом, так сказать, «магистральную тему» - исследование блатной, лагерной и уличной песни. Он состоит из увлекательных историко-филологических очерков о ярких произведениях «маргинального» песенного фольклора. В то же время книга отличается от предыдущих изданий. Если в них рассказывалось преимущественно о песнях уркаганов, босяков, хулиганов, на сей раз речь идёт исключительно о песнях сталинских лагерей. Пожалуй, это исследование оказалось самым непростым, буквально «выжало» меня.
-Почему? Надо понимать так, что прежние книги писались легче?
-Пожалуй. Я и не подозревал, сколько сил, энергии, жизненных соков из меня высосет новая книга. Конечно, любые историко-филологические разыскания требуют от автора немалых усилий, напряжения, кропотливых поисков. Но над «Муркой» и «Молдаванской» мне работалось легко, с куражом. То и дело - неожиданные открытия, удивительные параллели, занимательные лингвистические экскурсы…
-А с «Ванинским портом» было иначе?
-Как сказать… «Все жанры хороши, кроме скучного», - говаривал Вольтер. Это особенно справедливо для дисциплин гуманитарных. При этом нельзя забывать о доказательной базе, добросовестной аргументации, логике изложения и прочих милых пустяках, до которых рядовому читателю дела нет. Зато критики с лупами и мелкоскопами всегда готовы подвергнуть книгу детальному постраничному, построчному и даже побуквенному разбору. Увы, не всегда удаётся соблюсти зыбкий баланс между научностью и увлекательностью. И рыбку съесть, и на сковородку не сесть. Некоторые пеняли на то, что научные принципы у меня порою уступают место эмоциональности, ироничности и вообще беллетристике. Однако я как раз считаю это достоинством. Увлекательность для меня всегда стоит на первом месте. Потому что мои книги предназначены не только для учёных мужей, но и для широкой публики.
Как я уже говорил, «Ванинский порт» посвящён лагерным песням – ироничным, шуточным, трагичным и обличительным… Но все они рождались в условиях неволи и мрака. Это сказалось и на их содержании, и на особенностях их исследования.
-Вот об особенностях – если можно, подробнее…
История советских лагерей, увы, до сих пор остаётся терра инкогнита. Она состоит во многом из публицистического бреда на основе произвольно надёрганных и сомнительных фактов; из арестантских баек и лагерных «параш»; из мемуаров, которые не подвергаются критической оценке и проверке документами – и т.д. Даже воспоминания такого авторитета, как Варлам Шаламов, зачастую полны неверной информации, неточностей, ложных оценок. Это вополне объяснимо: во времена Шаламова и многих других достойных авторов было недоступно большинство документальных источников, статистических данных, справочно-отчётных материалов, которые не сфальсифицируешь.
Сегодня огромные пласты этих документов вполне доступны. Появляется множество серьёзных научных работ по ГУЛАГу и преступности сталинского периода. Однако в общественном сознании всё ещё преобладает пафосно-параноидальная мифология ГУЛАГа. Комментируя песни, приходится одновременно давать по возможности объективную, близкую к реальности картину событий, рушить устоявшиеся мифы. Хотя бы нелепые утверждения о том, что через колымские лагеря прошли миллионы узников.
Простой пример: песня «Идут на Север этапы новые, Кого ни спросишь, у всех Указ…». О каком указе идёт речь? В тексте не поясняется. А ведь это связано и с датировкой песни, и с её первоисточниками, и с другими обстоятельствами. Существуют ссылки на совершенно разные указы и постановления! Надо каждую версию тщательно проанализировать и оставить верную.
Или песня «Бывший урка, Родины солдат» - о блатном фронтовике. Здесь не обойтись без рассказа о штрафбатах и штрафротах, о «блатных партизанах», об уголовных преступлениях советских солдат. И, конечно же, о печально известной «сучьей войне» - резне «честных воров» и предателей «блатного братства», ставших на сторону лагерного начальства.
Центральное место в книге занимает песня «Я помню тот Ванинский порт» - гимн колымских зэка. Она разобрана фактически построчно.
Все очерки уникальны с точки зрения объёма и осмысления материала. Это попытка написать не только исследование о советских лагерных песнях, но и представить новый взгляд на историю ГУЛАГа – взгляд, который отличается как от точки зрения Александра Солженицына, так и от точки зрения его идейного противника Варлама Шаламова.
Именно поэтому книга далась мне тяжело. К тому же сотни, тысячи воспоминаний узников ГУЛАГа приходилось буквально пропускать через себя. Знаете, это сказывается на душевном состоянии, даже на здоровье. Такое бесследно не проходит.
-Но сейчас вы ведь снова сели за книгу о блатных песнях?
-Как-то мрачно звучит: «сел за книгу»… (Улыбается) Я действительно продолжаю тему, однако сейчас пишу не о песнях. Завершаю новое исследование – о «топонимических» пословицах и поговорках уголовно-арестантского народа. То есть о тех, где упоминаются географические названия. Условно я озаглавил этот занимательный труд - «Глобус страны Зэкландии». Из увлекательных очерков читатель узнает много нового об Одессе-маме и Ростове-папе, азовском банке, батайском семафоре, вологодском конвое, тамбовском и брянском волке, стране Лимонии… Разумеется, с обращением к русской и мировой истории, политике, быту, былинам и летописям, анекдотам и официальным документам, мифам и суевериям.
-У вас любопытный подход к теме. Начинается вроде бы с блата и зоны, а затем улетаешь в такие выси…
-И углубляешься в дебри. (Смеётся) Мой авторский принцип оригинально объясняется в рецензии «Книжного обозрения» на второй том очерков. Она начинается с анекдота: «Креативный педагог приходит на урок географии в «трудный» класс - там, естественно, дым коромыслом и на географию все класть хотели с прибором. – Ну что, шпана, - не теряясь, бодро спрашивает педагог, - кто мне ответит, можно ли натянуть презерватив на глобус? – Гыыыы-гыгы!!!... Эээ, а глобус- это что? – А вот об этом, дети, мы сейчас и поговорим».
А далее поясняется: «Начиная весело копаться в любопытных деталях блатного быта начала прошлого века, неизбежно приходишь к Истории, в которой, как известно, всякое малое таит в себе большое. И в руках у тебя оказывается глобус советской России – причудливый, конечно, с неизведанными областями и нарисованными чудами-юдами, но учиться по нему можно и нужно… Книга немного похожа на уголовное расследование, немного – на одну из тех чудо-машин, где всё начинается с того, что шарик падает в желоб и куда-то катится, а дальше может произойти что угодно, и ещё немного – на расширяющуюся Вселенную».
Лучше, пожалуй, и не скажешь…