Звезды сыпятся с ладони, молча тают;
междуклеточно въедаются чернила;
чаевые допиваются до мая,
бродят шаткой, судьбоносною прожилкой;
бредит полем недосохшийся гербарий
и вдыхает типографский свежий запах;
лепестки теперь раздельно доживают
на страницах тома Бори Пастернака.