на жонглёрском крутится кинжале,
дребезжа, тарелочка земли…
не искали воли, а сбежали,
потому что нас не стерегли,
потому что для того, кто ныне
странствует по свету босиком,
обгорелый с краю лист пустыни
пересыпан сахарным песком.
небо заслоняется ладонью
облачной – от пыли и чертей.
не тревожься – нас никто не тронет:
мы для них похожи на детей.
не печалься – наша половина,
за чертой, не так уж и мала:
я тебе построю лес из глины,
камня и витражного стекла,
чтобы ты не слышал звуков бездны
из-под листопадных черепиц,
запущу в него зверей железных
и картонных бабочек и птиц,
чтобы отлегла твоя отрада –
пеленать совиную тоску
по однажды брошенному саду,
словно по бездомному щенку –
там уже остыло пепелище,
вместо роз и вишен – граб да клён…
говорят, Он до сих пор нас ищет
и зовёт – но нет у нас имён.