Владимиру Сорочкину.
Дебит с кредитом циферка к цифре сошёлся в ажур
По итогам отчёта в балансе ушедшего лета.
И повесила Осень из рыжей листвы абажур.
И включила нам жёлтого, ретроспективного света.
Завела граммофон: кинематика сжатых пружин
Завертела под звукоснимателем тотчас пластинку.
Мы – за круглым столом. Мы на этой пластинке кружим,
На виниловом диске под соло трубы, под сурдинку.
В параллаксах, в сценариях, нет, не доступных уму!
Не считая парсеки. И каждый – как ангел, как странник.
Мы несёмся сквозь вакуум злобы, погибель и тьму –
Только скрипнет игла, да на стыках миров подстаканник
Вздрогнет в дрёме. Протянется в кольцах рука
Из-за вензеля спинки – хозяйка, не вымолвив слова,
То печенья предложит, то скатерть пригладит слегка,
То варенья подаст из далекого тридцать седьмого.
Предвоенным горенит его земляничная суть.
Да несёт холодком от свинцовой Дантесовой пули.
Мы летим и летим… Указует нам избранный путь
Запах липы, цветущей под жарким грядущим июлем.
И кружимся-кружим, ощущая друг-друга плечо,
Над Великой Страной, где от киллера бегает дилер.
Мы – солдаты добра! Мы – поэты!
Банкуйте, Владимир!
А не хватит хмельного, ей-Богу, сгоняем ещё!