Мы слишком хорошо умеем хоронить.
Завесим зеркала, как надо, руки сложим,
Затеплим на груди прощальные огни
И, головы склонив, прошепчем: «Боже, боже…»
Нам горько-хороша изюмная кутья,
Солёная слезами склеенного риса.
Мы так устали быть мишенью для битья,
Что приближаем смерть ценой слепого риска.
Мы столь не ценим жизнь, кидаемся в забег,
Чем раньше на тот свет – скорее стыд закончить,
Нам только жаль друзей в покинутой избе,
Где им не зазвонит привычный колокольчик.
Нам не грозит заря житейских перемен,
Смещение погод, наклон небесной сферы,
Податливы как воск, упрямы как кремень,
Талантливые врозь, в толпе своей мы серы.
И как ни расшибись завистники с утра,
Им наша целина – сплошная пропасть терний.
Мы менее всего страшимся умирать,
Мы более всего надеемся, что стерпим.