Готов желать себе закрытья век,
А дальше – погребальная картина.
Я самый нехороший человек,
Точней сказать, последняя скотина.
Тюрьма мне, как преступнику, грозит.
Я всюду и пред всеми виноватый.
Свинья я, идиот и паразит!
И даже эти клички слабоваты.
Одним я плюнул в душу и ушёл,
Других облил помоями и скрылся.
Всем до меня так было хорошо!
И вот я влез в их жизни, словно крыса.
Я поедал чужие сухари,
Пугал детей крысиным выраженьем,
Давил ростки надежды, как угри,
И не смирялся с личным пораженьем.
Я был коварен, как сальмонеллёз,
Вредил, губил и тут же ждал оваций.
И если есть на свете море слёз,
То я помог ему образоваться.
Быть может, я во фразах слишком крут,
Но тошно мне от затхлости и тины!
Вокруг меня, не мучаясь, живут
Такие же последние скотины.
2 августа 1990 г.