Хмурится лес дремучий.
Страшно мне, страшно, милый.
Грозной свинцовой тучей
Ласковый свет закрыло.
Травы все выше, выше,
Сосны все гуще, гуще...
Слышу, как хрипло дышит
Кто-то за мной идущий,
След узнавая чутко,
Ветви ломая с хрустом...
И обернуться жутко,
А обернешься – пусто.
Только, как черт, двурогий,
Скалится месяц с неба:
«Нет никакой дороги,
Да никогда и не было.
Славной была легенда,
Да обратилась пеплом,
Стала дешевым брендом,
Звездным билетом в пекло.
Этого ль ты хотела,
Дом покидая спящий?
Думала – за пределы,
А оказалась в чаще».
Словно тугие плети
Бьют по лопаткам ветки.
«Ты же спала столетье!
Мир изменился, детка!
В лужицу море сжалось,
Замки стоят в руинах…
Что тебе не лежалось
В мягких твоих перинах?
Глупая! Без опаски
Бросилась в дебри леса!
Это тебе не сказки
Светлого королевства!
Мир твой давно разрушен,
Мир твой давно прочитан…»
Я не желаю слушать!
Милый, пусть замолчит он!
Я ни за что не сдамся,
Я не хочу быть спящей,
Я теперь все отдам за
Право быть настоящей.
Большего и не надо.
Близок огонь рассветный.
Я уже рядом, рядом,
Солнечный мой, заветный,
Верю, меня искал ты
Веря вот так же слепо,
Но перепутал карты,
Выбрал не то столетье,
И не открылись двери,
Не поддались затворы…
Вот я сама теперь, и
Чувствую: скоро, скоро…
Тени черней и ближе,
Я ничего не вижу,
Я ничего не знаю,
Только одно: живая.
Нет, я не сдамся, милый.
Выдержу, не сломаюсь.
Только придай мне силы.
Я без тебя не справлюсь.