I.
Ночь.
Тыльною стороной ладони
сонную гладит планету Бог.
На порог
подокон-ника
не просись: не дрог-
нет тюлевый мускул штор, и уйдёт из-под ног
карниз
В Высь,
тебе показавшуюся досягаемой...
Потолок.
Это хуже, чем вы-стрел
в спину. Засыпай. Доброй ночи,
дружок.
II.
Карандаша курок
из повиновения вышел.
С крыши
прыгают звёзды, в висок
ударяясь.
Удаляюсь. Покорно
благодарю за вывешенный замок,
не ведающий калибра моих ключей,
со скважиной, улыбающейся иначе.
Вскачь ли
пустится глупый комок мышечный,
раскалённого воздуха ли струя
прожжёт
лёгкое – ничья, дорогой.
Я вымолчу.
Да и ты, пожалуй, себя не выдашь.
Но если бы ты только мог –
и не мог – услышать
отчаянно-малодушное «я не могу! –
Без тебя!» – обрушиться
нежностью-исповедью
(Господи! Я же вымаливала – тебя!
Я же дотла выжгла –
отчалившую Весну!)!
Нет, замечательный мой.
Могу.
III.
Тебе, сидевшему в первом ряду,
Лестна
была моих строк пулемётная очередь,
бьющая прямо – в стену!
Ты бы не выдержал.
У твоего самолюбия обуглились бы
колени,
к которым я с тысячей
проглоченных
«люблю!»
припадала,
горело – вы-горело бы лицо!
Бессонница, как кольцо, носила
твоё имя на безымянном.
Оловянный мой! – я с забралом
поднятым тебя отвоёвывала
у светловолосых,
у зеленоглазых,
у тех, что – ни разу – тебе вослед.
Оборачивалась гораздо чаще,
чем говорила «нет».
Подобное безрассудство канет в Лет-у
весьма безболезненно.
Оно – сговорчивей с Памятью,
нежели плед,
которым ты ноги укутаешь
Королевне, пав ниц.
Ты будешь её улавливать
с полувзмаха ресниц
и цвет их помнить наощупь.
Видно, на площади – место моим стихам,
раз не поката сажень плеч.
IV.
По швам разошлось – от удара наотмашь –
глупое, мышечное, четырёхклапанное,
и напрочь предсердия – выжжены.
Встреч-и не будет (притяжения
земного – весомей).
Я тобою потеряна –
с двадцатого на тридцать первое, в – ...
V.
... – Ночь.
Тыльною стороной ладони
сонную гладит планету Бог.
На порог
подокон-ника
не просись: не дрог-
нет тюлевый мускул штор, и уйдёт из-под ног
карниз
В Высь...
Высь...
Высь...
Мартопрель 2014