Задумавшись на русском языке,
я запятые ставлю по привычке
в молчании, рассеянной тоске,
границах расстояний и налички.
И только в мыслях замаячит план,
апрельский снег напомнит и про место,
где я живу, и почему стакан
на родине в почёте повсеместно.
Опорный край, как брошенный солдат,
в колдобинах хромает одиноко.
Весна чинарик курит возле стока.
Рабочий город сер и бомжеват...