«Ростовский курьер», № 25 (98), 21 июня 2000 г.
Вячеслав ЯРОШЕНКО, рисунок Геннадия ТЕРЕЩЕНКО
КТО в Ростове-папе не знает Фиму Жиганца? Если вы еще не знакомы, откройте его "Издранное" - не оторвётесь. В этой весёлой книжке строки обо всем и на все случаи жизни.
*Полезные сведения от Жиганца
Знаете ли вы, что... "отбойный молоток шахтёра не является сильнодействующим наркотическим средством, хотя и долбит по-черному", а "с тех пор, как крестьян стали сечь на конюшнях, лошади поверили в социальную справедливость"? Совет дамам: "для того, чтобы согрешить с водолазом, необязательно надевать акваланг".
К вопросу о "культурке речи": "Из выражений "твою мать!" и "вашу мать!", - учит Фима, - предпочтительней последнее, поскольку оно звучит уважительнее по отношению к собеседнику".
Из "Сокровищ склерозной мудрости" Жиганца: "урка вечером мудренее", а "повинной голове в зубы не смотрят". Оказывается, "что у пьяного по колено, то у трезвого на языке" и "от любви до ненависти - один шанкр".
А вот объявления "от Фимы" для "частных лиц, физиономий и рыл":
"Тёплые встречи вождям и послам.
Яков Блюмкин и Фанни Каплан".
Персонально землякам:
"На перекрёстке Большой Садовой с Соборным
Открыт Фонд помощи общественным уборным.
Граждане, спешите скорее: проводится бесплатная лотерея!
Которые вытянут счастливый билет,
Смогут гадить бесплатно в любой туалет!"
Совет лохам от Жиганца:
"Хотите за сто рублей выехать за границу?
Тогда обращайтесь не к нам, а в психиатрическую больницу!"
Подобных приколов, веселых шуток, литературных пародий и афоризмов, "экскурсов" в историю и подражаний, частушек и переводов в "Издранном" не счесть. Впрочем, переводы Жиганца - разговор особый.
**«И гений, парадоксов друг»
Прославился Жиганец прежде всего своими переводами лучших образцов классической поэзии на... язык уголовного мира. Пять лет назад впервые увидела свет тоненькая книжечка в полторы сотни страниц карманного формата. Но запросы на неё до сих пор идут со всех концов России. Называется она просто и незамысловато: "Мой дядя, падло, вор в законе...". Узнаёте первую строку "Евгения Онегина"? Помимо Пушкина в ней в переводах на блатной язык Лермонтов и Крылов, Некрасов и Тютчев, Маяковский и Ахматова, Шекспир, Киплинг, Родари, Вийон... Бессмертное лермонтовское "Выхожу один я на дорогу..." в Фимином переводе на язык зоны звучит так:
"Без конвоя выломлюсьна трассе,
В непонятке маякнет бульвар;
Ночь нишкнёт, как жулик на атасе,
И звезда с звездою трет базар..."
А виной всему оказался... Шекспир. Как признался Фима в интервью корреспонденту "РК", как-то попалось ему уникальное издание -"Гамлет" в классических переводах от Полевого до Пастернака. И там же десятка полтора переводов знаменитого гамлетовского монолога "Быть иль не быть?..". Тогда Фима и призадумался: а я чем хуже? И вот как он зазвучал в изложении Жиганца:
"Жужжать иль не жужжать ?
Во, бля, в чем заморочка!
Не в падлу ль быть отбуцканным судьбой
Иль стоит всё же дать ей оборотку?.."
Смысл понятен даже без объяснений отдельных слов и выражений. Однако, когда принц датский стал "базлать по-русски", это привело в ярость ревнителей чистой поэзии. Но привлекло внимание широкой публики своей необычностью, парадоксальностью. Жиганца пригласил на телевизионную передачу "Тема" сам Гусман, о нём начали писать столичные издания.
***Так пришла слава
Сейчас его переводы понимают и принимают уже не только те 70 миллионов россиян (без малого полстраны), что прошли тюрьмы да зоны. Пришло признание и от специалистов, учёных, филологов, лингвистов - особенно тех, кто чувствует вкус, живость и красоту "живого великорусского..."
- Блатной жаргон - украшение русского языка, выражение духа нашего народа, - утверждает Фима. И, как ответ критикам, выпустил недавно сборник очерков "Жемчужины босяцкой речи" - уже вторую попытку "открытой пропаганды уголовно арестантского жаргона среди всех слоёв населения нашей необъятной Родины". Под одной обложкой с ней "Тюремные байки" - весёлые и печальные рассказы о быте и нравах зоны. По признанию людей авторитетных, с коими Фима знаком не понаслышке, в этих байках один к одному дух зоны, где смех нередко соседствует с грустью, высокое и низкое спят на одной "шконке".
****Двуликий Сидоров
Ростовский журналист и литератор Александр Сидоров - крёстный отец Фимы Жиганца - сам "срок не тянул", "у хозяина никогда не чалился". Но без малого за два десятка лет (срок, который дают только за самые серьезные преступления) прошёл все тюрьмы и колонии Дона. Служил в системе исполнения наказаний: работал корреспондентом, затем - редактором газеты для осужденных. Отсюда истоки его первых лингвистических изысканий - словаря блатного и лагерного жаргона "Южная феня". Затем последовала фундаментальная двухтомная история профессиональной преступности Советской России с 1917-го по 80-е годы "Великие битвы уголовного мира". Но мафия в России бессмертна, и сейчас Сидоров готовит третий том, посвящённый преступности уже постсоветской России. А параллельно работает над, как он сам считает, "главным трудом своей жизни" - четырёхтомным "Толковым словарём блатного великорусского языка". На Даля замахивается! И так же, как его великий предшественник и учитель, кроме слов и толкований, приводит их этимологию, примеры и особенности употребления, даёт историю и регионы распространения, цитирует пословицы и поговорки...
В этом году Сидоров, в определённых кругах известный только как Фима Жиганец, стал лауреатом поэтического конкурса Пен-клуба "Неизвестные поэты России". А не так давно блеснул ещё одной гранью своего таланта. Популярный автор и исполнитель Константин Ундров, чей "Левый берег Дона" стал своеобразным гимном столицы тихого Дона, композиторы-песенники Михаил Волош и Александр Емельянов положили его стихи на музыку. Одна, ундровская, записана на диске, выпущенном к 250-летию Ростова, ещё несколько готовятся увидеть свет в проекте "Ростов на лазерном диске".
Так рождается обширный цикл песен о Ростове и ростовчанах. Причём не только тех, кто ходит по его улицам, но и тех, кто видит мир сквозь частокол тюремной решетки. "Россия и тюремная, блатная тема неразделимы, - замечает поэт. - Зато какое это счастье - петь и плакать на родном языке".