Седой, исхудавший старик дрожащей рукой
Протягивает гвоздики к холодному камню стелы
Усталый и сгорбленный – он совсем не такой,
Каким в 45 стоял под врага прицелом.
Мужчины не плачут – украдкой вытер слезу,
Найдя средь фамилий товарищей по батальону,
И вспомнил, как быстро машины с крестом везут
Бойцов до санчасти, вспомнил и крики, и стоны.
А я стою в стороне в этот праздничный майский день
Смотрю на него, глаза отвести не смея,
Как будто бы вижу громадную, страшную тень
Далеких тех дней, и губы мои немеют,
И пальцы сжимаются, и колени дрожат,
И хочется крикнуть так, чтобы он услышал:
Прости меня, дедушка! Всех нас прости, солдат!
Прости, и спасибо за то, что живем и дышим.