В стакане узкого проспекта,
Стремящегося ввысь и вдаль,
Цвёл растворившейся конфетой
Заката золотистый чай.
Её как будто кто-то бросил
В заварки рыжую струю,
Следами от незримых вёсел
Бурун с ней вился, шустро юн.
По небесам ползли заплаты,
И сыпался наискосок,
Как с ложек, с облаков кудлатых
Снежинок сахарный песок.
Под мешковиною невзрачной,
Прикрывшей синевы озон,
Лимон, хрустальный и прозрачный,
Стекал, горя, за горизонт.
И, в снежный дым уставив очи,
Весь город щерился, как зверь,
И в холодильник чёрной ночи
С подсветкой открывалась дверь.