Что Анна Иоановна мерзавка,
Вы сами лучше знаете, чем я.
Что Анна Леопольдовна пиявка –
ПОлноте вам! – то сущая змея!
А Фридрих, он был бледный, длиннорожий,
Великим звался, а в глазах – тоска…
Ко мне он относился свысока:
Учёный был, зловредный, нехороший –
Всё на границах собирал собирал войска…
Я папеньку любила. Уважала,
Хоть он ужасно грозен был и строг, -
Того – в учёбу, этого – в острог,
При тятеньке измучилась держава,
Пред ним она, как бланманже, дрожала –
Он всех так и крутил в барашкин рог.
Ужасно много крику было, стону,
Побед великих и наоборот.
Русь чуть жива, а он кричит: - Вперёд!.. –
А я, когда примерила корону,
Подумала: пусть отдохнёт народ…
Первей всего – амуры! А гвардейцы,
Они не чтут в чухонском стиле дам,
Так и косят: как тут вот, а как - там…
Царице новой надо приодеться!
Ой, развернусь, ах, думаю – задам!
Увы!.. Гляжу – мигрень от тех оборок,
Примерок… Блонды, трены, кружева…
Тьфу! – думаю…
Как скокну из-за шторок,
Как топну им:
- А ну, без оговорок,
Завесть мне туалетов тысяч сорок,
Чтоб и забот не знать, пока жива! –
… Исполнили, хоть ёжились сперва.
А немцев у нас было – муравейня,
Как мух поналетело, как ворон.
В комиссиях, в коллегиях, в кофейнях…
Туда посмотришь – Миних, там – Бирон…
Прошения на них со всех сторон,
Доносов, кляуз, жалоб – миллион…
А я – читай, вникай благоговейно?
Фи, думаю, мне это не резон.
Пришла из баньки, задала разгон:
Не всех, чтоб не остаться без ренвейна,
Но остальных шугнуть велела вон.
А что?.. Докуки меньше, легче сон,
И даже полусон стал легковейней…
Покой любому царству не урон.
И тут я главным занялась – мадеры,
Бургундского велела завести,
Шафрану, пармезану запасти,
К столу ликёры подавать, эклеры,
На щёчках мушки шпанские ввести,
В причёски мачты, паруса вплести…
Тут и поплыли дамы, как галеры,
За ними мелким бесом кавалеры –
И менуэт, и променаж в чести!
Интересанты, льстивцы, лицемеры
Свои возникли, начали плести
Интриги, плутни, шашни для карьеры…
И началось тут, господи прости!
Уж тут забыли грубые манеры –
Сидеть в усадьбах, рыкая без меры,
Да поселян шпынять, как изуверы,
За кауфюры мужичков трясти,
Со скуки сечь, мешая тем, к примеру,
Овечек, хрюшек во поле пасти
Да на лужайках хоровод вести…
Смогли селяне дух перевести.
Я пастушкУ звезду дала на грудь…
Меня корят: взяла под одеяло…
Но это ж Разумовский – вот в чём суть.
Пред ним какая б дева устояла?
Пел дивно, а плясал – ну просто жуть!
Причём он был отменного геройства –
Всех камергеров тросточкой лупил,
Своей рукой пажей в Неве топил.
А вот походов, пушек, беспокойства
Терпеть не мог… Он это не любил.
Куда такого славного мужчину?
Раскинула своею головой
И… к генерал-фельдмаршальскому чину
Представила.. Чтоб меньше было войн.
Я зря не утруждалась. То, что надо,
По мере сил вершила как могла –
На сон грядущий после маскерада
Иль, скажем, утанцуюсь до упада,
Так позову министра для доклада…
А что?.. Хоть и неспешно шли дела,
У нас ни бунта не было, ни глада –
Приличная империя была.
Мы жили с удовольствием… Играли
В бостон и вист, кутили круглый год.
Мне оды академики слагали,
Пиесы были, были пасторали,
А скучно станет – ух как флиртовали!..
… Как зеркальце, когда на пол падёт,
Он вдребезги разбит был, Фридрих тот,
Зазнайка тот несносный, обормот, -
И сила тут не в хлёстком генерале,
А в том, что… просто отдохнул народ.