Над землею закат кровоточит.
Виноградник, часовня, ручей...
Ты – песчинка, упругая точка,
Ты – Господний, а, значит, ничей.
И тебя никому не присвоить.
Рухнут в прах города и цари,
Но твоя еще теплится повесть,
Как фонарь со свечою внутри.
То тростинка, то стилос, то уголь,
То гусиное скрипнет перо...
Ты красивый, нахальный и смуглый,
Как король из колоды Таро.
И умен, и бродягам не ровня,
Но в душе и скиталец, и плут,
И, как в латы, в удачу закован,
Но тебя, словно колос, сомнут.
Смуты, склоки, болезни и войны,
Горьких странствий суровая нить
Твою душу на вечность настроят
И заставят о славе забыть.
За спиною – моря и туманы,
Боги, храмы, сады и пески,
Ты шатался от горестей пьяный,
От вина и любовной тоски.
Ты сгорал на пожарах гордыни,
Добавляя смолу и дрова,
На ладонях в сплетении линий
Этот след проступает едва.
Как на рынке, и продан, и роздан
Но богаче, чем глубь рудника,
Ты – мятежный неведомый остров
И кувшин, содержащий века.
В темном томе своих биографий
Ты едва ли хоть треть разберешь,
Словно камень в старинном аграфе,
Перепутавший правду и ложь.
Ты – зарубка, заметка, загадка,
Грешен путь от лачуг до венца,
Но тебя уже тянет обратно,
В старый дом и под руку Отца.
Стерты луны, и шрамы, и тени,
А сквозь мрак проступают уже
И манор, и река, и сирени,
И свеча, и созвездий драже.
И заката тосканская фреска...
Позабудь и лохмотья, и пот.
Ты же знаешь, Отец твой Небесный
Ждет тебя, глядя в прорезь ворот.
07.04.14