Как знак таинственный, как вещий дар природы
Ношу в руке печать людской породы,
Неясное пытаясь рассмотреть.
Простой цветок, что всплеском острых линий
Напоминает пир садовых лилий,
Рождённых отлюбить и умереть.
Три лепестка, зажатые в ладони,
Три символа, подобные иконе:
Любовь и жизнь, и беспокойный ум.
Из них мне каждый неизменно дорог:
Вот ум, пусть он не так уж долог,
Но я храню в нём уйму нужных дум.
Любовь – пунктир, но в промежутке оном
Я, увлечённый сохранения законом,
Сумел спастись и выстоять сумел.
Пусть жизнь моя, с другою жизнью встретясь,
Игриво изогнулась в полумесяц,
Зато не ткнулась в собственный предел.
Как сохранить цветок, чтоб в тесной таре
Не превратился он в пустой гербарий,
Гармонию соцветья сохранил?
Чтоб жизни луч всё так же вдаль стремился,
Любви – чтоб чётким был и не двоился,
Ума – свободен и исполнен сил?
Так думал я, неся в руке трилистник.
А в этот час мой бог и мой завистник
Стирали пот, их пропитавший лбы.
Закончив спор, с отметкой не тянули
И лепестки цветка перечеркнули
Безжалостною линией судьбы.