Как достучаться до судьбы,
когда в испарине по коням,
и неповинный день убить
до исступления спокойно,
и не умеючи греметь
то амуницией, то сдачей,
зачем оттенкам соль и мел?
ночь непочатую подначивать?
Всё сковородошный угар,
пыл затонувших в небе мячиков,
потом обиженным возить
обидчикам живую воду
и ставить радость на весы,
отвоевавшись за свободу.
В полуденной привычке рек
ершатся скушные бумаги,
как отцветает человек,
с какою зябкою отвагой,
с каким рычанием во сне,
с мычаньем толмача на сцене,
чужое счастье нам родней,
которое нам не изменит.
И лес прозрачен до поры,
пока не умерли и ладно,
и так щадящи топоры,
и так безжалостны булавки.
И весь до ахов оплеух –
твой друг, кто горечи черпает,
и жизнь похожа на испуг,
под снегом снова оживает.