Давно похоронку скрывает сундук,
а снова с надеждой вскочила на стук...
Шинель мешковата, с чужого плеча.
Устало назвал, как себя величать.
Сутул, неказист, со щетиной густой...
Просил до весны взять к себе на постой.
А время несётся, что в речке вода...
Хозяйка-вдова, как на грех, молода:
"Весна, - говорит, - мне бы поле вспахать...",
да дочка её вдруг добавила: "Тять..."
Не раз собирался служивый домой,
но вяжет всё крепче немое "постой"...
Ей счастья - щепотка (авось не уйдёт?..),
и гладит молодка украдкой живот,
с удвоенным рвеньем в избе хлопоча,
судьбу примеряя с чужого плеча.