Костёр горит и тени стонут.
Сегодня будет хорошо.
Меня теперь угли не тронут,
Лишь только пепел-порошок.
Ночь глаз луны открыть хотела,
Забыла, где она взлетела.
Хотела съёсть зиму с огнём,
Но там же обожглась при нём...
Окно в прихожей загорелось,
Там гость ночной пришёл в тиши.
Из рёбер в ноги пересело,
Что сердце внемлет, не дыши.
Он пальцем показал на небо,
Он тихо прошептал - смотри.
Я посмотрела - нету хлеба,
Глаза немые ты протри.
Из мух слона воззвал тот гость,
Он при себе имел ту трость,
Которой можно, при желаньи,
Создать в глуши таки гуляньи,
Что бес завоет в упованьи,
На то, что их шабаш мудрей.
И побежит из рек скорей.
Предать огласке силу гостя.
Чтоб тот, Верховный, отомстя,
Мог дать награду подлецу.
Но смерть скорей к его лицу...
Она хитрей, она прижмёт
Ту нечисть важну под свой гнёт.
И реки станут в тот же миг,
И заискрится птичий крик,
Звериный рык воздастся им.
"Мы в нём игру свою таим."
Теперь вознёсся к небесам
Презлой огонь. Он станет сам.
Изнова гром прогнёт его.
Изнова станет всё наго
И гость поутру будет рад.
Он небу дал и дождь, и град.
Он может всё, но он уходит.
А мёртвый бес всё ходит-бродит,
Он ищет гостя - не находит.
Зол он. Смех пронзил леса
И тело, кости, и власа.
Он где-то слышал голоса,
Но нет. И гостя нет нигде.
Теперь поверь любой беде!