Любовь играет с нами шутки.
Никто не знает никогда,
Зачем Амур пускает стрелы,
Захватывая в плен сердца…
А вот измена – то другое.
И можно вмиг попасть впросак,
Если захочется такого…
Об этом вслух не говорят.
В тот день слониха убежала.
В чудесный парк пошла она,
Чтобы гулять и веселиться
Без нудных вымыслов слона.
А нагулявшись, испугалась:
Всё, хватит шуточки кутить –
Тогда она еще не знала,
Что будет мужу говорить.
В вечернем небе солнце низко.
Народ расходится домой,
И до вольера ей уж близко:
Спешит слониха на покой.
Макаки в пальмы убежали,
Заткнулся зычный соловей,
И на алее опустевшей
Кроме слонихи нет зверей.
Но вот на тропку перед нею
Ком шерсти выкатился вдруг
И начал тявкать хрипом сиплым,
Взяв дылду сразу на испуг.
От неожиданных нападок
Слониха встала на дыбы,
Издала громкий гул со страху,
Подумав, что пришли кранты.
А успокоившись, вздохнула
И присмотрелась к малышу.
Свой хобот смело протянула,
Чтоб чуять гоблина душу.
Что за козявка в рост ежовый
Посмела под ноги попасть?
А морда, словно у пижона,
И вонь, как скунсова напасть.
Видать, зверёк давно не мылся
И волосами весь зарос.
Комками грязи он покрылся
Да хрюкал, вытянувши хвост.
Хотя и хвост – одно названье,
И глазки-бусинки горят,
Мопс суетился под ногами
Огромной туши невпопад.
Он тоже сильно передрейфил,
Подумав – что за монстр идёт?
Теперь ему решать дилемму,
Как быстро дёрнуть наутёк.
Но тут глаза их вдруг скрестились,
И взгляды замерли на миг.
Мопс со слонихою забыли,
Что в парке были не одни.
Влюбился шкет в глаза большие,
И незаметно для себя
Природа в нём самца проснулась,
Всё тело нежно теребя.
Увидел он её красивой
Совсем с обратной стороны,
Ведь по законам стаи псиной
Обнюхаться должны они.
И лицезрев тот зад роскошный,
Мопс вовсе разум потерял,
Он стал кружиться как дотошный,
Слониху пылко умолял:
«Присядь, прекрасная принцесса,
Позволь, Лизну твой божий стан.
Дай влаги мне твоей напиться
И стану я тогда Султан».
От сладких слов она зарделась
И тоже страсти поддалась -
Чуть-чуть к любовнику присела,
Но та попытка сорвалась.
Не дотянулся мопсик бедный
До заповедных величин
И стал доказывать усердней,
Что пылкий он такой один.
И между ног волчком крутился,
Юлил, визжал и голосил:
«Присядь, великая царица,
Уж прыгать нету больше сил».
Пониже ноги подогнула
Громада, медленно присев,
Но попа вдруг перетянула,
И скрылся пёсик в жаркий хлев…
Что было дальше – неизвестно.
Истории уж много лет.
Забыт тот день, забыто место,
Писать про это смысла нет.