Зашёл к племяннику.
– Верни, мне говорят,
давным-давно когда-то здесь пропавший
какой-то чёрный шёлк…
Пришлось отдать другой,
расписанный узором, из Европы.
Узор прекрасный вызвал их улыбки…
Затем решил я посетить Бан Тан.
Как все родные здесь гостеприимны!
Обрызгали водою, суетятся,
чего-то ждут, а я – в недоуменьи.
Вдруг говорят – сестра выходит замуж!
А я-то ничего не знал – как глупо!
Я чувствую себя стрелой,
что на препятствие наткнулась…
Как нелепо!
Я – как пловец, что растерял все силы,
плывя с зажжённым факелом в руке
и чувствуя, что он вот-вот погаснет…
Как я смущён – мне нечего дарить,
есть только ткань…
Постыден мой подарок!
Но, может, через год иль полтора,
когда родится у сестры ребёнок,
мы снова встретимся –
исправлю я оплошность…
Себя я убеждаю – не грусти!
Но возвращаюсь на корабль печальным…
Ах, до чего коварна ты, Судьба!
Который год я добрых жду вестей,
что родила сестра – лежит у очага,
как требует стариннейший обычай…
Сестра еще бездетна – вот несчастье!
Я сочиняю для неё стихи –
прими, сестра, мой благозвучный клон!
В день, отведённый для молитвы,
отправились мы все в монастыри,
чтоб обойти их столько,
сколько сможем…
А я решил подняться на вершину,
чтобы почтить Лежащего Святого.
Статуя Будды создана давно,
длиною в двадцать ва,
лежит на троне.
Спокойна и величественна поза;
под головой – подушки, опахалом
Святому служит лёгкий ветерок.
Прекрасен сон Великого Святого!
Увидел – и возрадовалось сердце!
Глаза закрыты – спит он безмятежно.
Подумал я: наступят холода,
и ложе будет выстлано шелками,
и благовония наполнят помешенье,
и дорогая ткань закроет грудь.
Я помолился – пусть покровы эти
дарами будут от моих родных.
Пусть не оставит их своей любовью,
и пусть дарует Будда постоянство
и процветанье в будущем году.
Как утешает лицезренье Будды!
Хотел бы я, чтобы прекрасный облик
и щёки, что подобны лепесткам,
и аромат божественного тела
смиряли суету и беспокойство
у всех, кто приближается к нему…
Свой лучший шёлк гранатового цвета,
пропитанный тончайшим ароматом,
я возложил у статуи Святого.
И – следуя примеру – положили
свои дары мои ученики,
произнося молитвы со смиреньем…
И я был молод – знаю их молитвы!
Наверно, просят, чтобы тело стало
крепко и ароматно, как сандал,
любовь и поцелуи – бесконечны…
По лестнице кирпичной
вниз спустились,
залюбовались красотой деревьев –
сандал, индийский дуб тянули ветви,
спешили насекомые к цветам,
ростки сквозь камни
пробивались к свету…
Ноздрей касался лёгкий ветерок
плюмерии тончайшим ароматом.
На монастырской площади – собор,
сама же площадь вымощена камнем,
подметена,
сплошным кольцом деревьев
окружены монашеские кельи,
и кажется тюремною решёткой
растущий часто молодой бамбук.
Как украшают склон горы растенья!
Любуемся полями и лугами –
прогулка нам приносит облегченье…
Слабеет зной и удлинились тени…
Здесь, в Пхетчабури, –
только пальцем ткни –
на сахарную пальму попадаешь –
кормилицу всех тех,
кто производит сахар.
Я видел, как работают они:
кору ножом надрежут, словно саблей,
шест из бамбука сделают с сучками,
на пояс - нож, сосуды из бамбука,
и вверх карабкаются, словно обезьяны…
Как сборщики добры – кто ни попросит,
напиться всем дадут – и вволю! –
соком сладким…
Чтобы подняться на гору Луанг
идем по лестнице
со множеством ступеней.
Становится прохладно, и на небе
тень месяца яснее проступает…
Склоняются деревья в пышных гроздьях,
роняя ожерелья лепестков.
Здесь каждый может цвет сорвать любой
и наслаждаться нежным ароматом…
Над головой парят и кружат птицы.
Как бронзовые гонги в отдаленьи
звучат их голоса в вечернем небе.
На склоне дня, цветы покинув, пчелы,
кружа, спешат с нектаром по домам…
Как в путешествии ты одиноко, сердце!
Лишен я друга нежного, любезного тебе!
Как долго я в пути один, лишь с сыновьями!
Теперь наш путь до четьи (42) на вершине.
Как я устал, измученный подъёмом!
Сел возле камня, местность озирая.
Вокруг – поля, селенья и сады,
но видно смутно.
Гора окружена высокой дамбой,
и кажется мне тучей почему-то.
Опять печаль захватывает сердце,
и одиночество душой овладевает…
Вдали видны: песчаный берег, море;
домишки низкие
стоят вдоль побережья…
Я с увлеченьем на широкий луг смотрю,
что тянется вдоль берега равниной, -
там ловят стаи птиц свою добычу…
Одни летают стаей, а другие –
как по команде – чёткий держат строй.
Есть птицы, что охотятся вдвоем –
__________________
42 – четья – вид буддийской ступы.
не одолеть добычу в одиночку.
А на ветвях расселся птичий хор –
сидят бок о бок, и не умолкают
певцы, поющие на птичьем языке…
В ветвях мелькают белки и тупайи (43)
и можно видеть бегающих зайцев.
Я различаю, как внизу, в долине
шагают люди и на коромыслах
несут добытый за день сладкий сок.
Внизу мое вниманье привлекают
вертушки, что отпугивают птиц.
Я наслаждаюсь зрелищем чудесным
почти до наступленья темноты…
Затем мы начинаем спуск к пещере,
где можно будет нам передохнуть.
_____________________
43 – тупайи – вид белок.