Так пропаду: с желанием пропасть,
с надеждой быть, и не собой отчасти.
Час от часу не легче, но прекрасней,
давно ли надо мной такая власть,
и ведь над ней -- давно никто не властен.
Крыло мое, душа моя, летим…
Куда летим, не спрашивай покуда.
Пребудь со мной, и я тобой прибуду.
И мы прибудем около шести…
семи… восьми… ты видишь каково
просечь душой физическое время.
Пока оно врачует чье-то бремя,
так ранит проявление его.
Держись, мой ангел, мы идем в пике,
я полагаюсь на тебя всецело.
В плечо мое вцепись, и то и дело
сжимай рукою. Истина в руке,
в любой, пожалуй -- бледной, загорелой.
Так не был одержим никто никем
доныне: бестелесно, оголтело.
И боязно, и больно -- до суда
мы вырастим в самих себе де Сада.
Лоза моя, слеза моя, отрада,
мой ангел, улетай хоть иногда.
На расстоянье, недоступном взгляду,
зерно мое в твоих взойдет садах.
Но, веришь,
мне и этого не надо.