Все мы любим получать рецензии.
Все мы периодически сами их пишем.
Но, положа руку на сердце, надо признать, что большая часть полученного и написанного – приятные и обтекаемые слова, адресованные симпатичным нам людям (я выношу за скобки отдельные образцы непримиримой полемики). Это очень важно и нужно – получать такие сигналы-маячки от окружающих, но настоящего понимания - какое же впечатление производит моё стихотворение на читателей? – эти маячки не дают. Потому-то с таким нетерпением авторы ждут экспертного обзора, чтобы из независимых и часто неизвестных уст услышать авторитетное мнение – каким бы оно ни было.
Читательские обзоры в этом смысле вещь ещё более интересная. Здесь читатель – а по совместительству ещё и автор – ограничен только правилами хорошего тона и имеет редкую возможность высказаться о стихотворениях по существу. Тот факт, что все друг друга знают и читают, придаёт этим обзорам особый "гамбургский" оттенок.
Эксперты, как правило, профессиональные литераторы. Авторы же читательских обзоров, напротив, не всегда могут похвалиться литературоведческим образованием, но, как мне кажется, тем интереснее услышать мнение простого заинтересованного читателя – ведь поэты пишут, в первую очередь, для него!
Это я плавно подвожу к мысли, что я как раз не литературовед, а всего лишь литературолюб. Но люблю её – литературу – очень, читаю много и разное и даже в самых не понравившихся мне произведениях стараюсь найти что-нибудь если не сердцу, так уму. Хотя бывает, конечно, и ни уму, ни сердцу – но кому-то другому это же произведение может как раз понравиться, ведь нет на свете ничего более субъективного, чем мнения о произведениях искусства и литературы…
ЮЛИЯ ВОРОНА «змеею рассекая травостой...»
… змеею рассекая травостой,
не говори о прошлом с этой степью!
(такое может сделаться с тобой!)
и ты ослепнешь…
повелевая, сам не возгорись!
и пусть свободными кружатся пчелы!
(не говори с поэтом о любви!)
тебя прочёл он…
помедли, и минута у воды
над-царской силы совершит до рая
бросок, в котором человеко-ты
соединится с мною-кто-не-знаю.
о переливов, перегибов твердь
погинет на ночь, а под той Луною
стихов моих четырёхкрылый зверь
всё в меру сложит у твоих ладоней.
Это стихотворение с непростыми образами, и мне кажется, что оно сильно выиграло бы, если бы в нём была более продуманная пунктуация.
Здесь хочется сделать краткое лирическое отступление.
С того момента, как краса и гордость русского языка – пунктуация – была понижена в должности и начала играть роль декоративного оформления текста смайликами, в письменном русском началась анархия. Я не знаю другого языка, в котором эти магические точки, закорючки и чёрточки могли бы так ясно выражать тончайшие нюансы авторской мысли – откроем, например, Гоголя! Но всё это в прошлом, а сейчас авторы либо вообще игнорируют пунктуацию, либо игнорируют отдельные знаки (видимо, не любимые со школьных ещё времён), либо ставят их в таком прихотливом порядке, что читателю надо хорошо помучиться, чтобы понять, что к чему.
Вот и я в этом стихотворении несколько раз перечитывала две первые строфы, пытаясь понять причинно-следственные связи текста. При всех скидках на особенности поэтического языка использованный вариант пунктуации не помогает, а мешает в этом разобраться. Попробуйте убрать из текста строчки в скобках – они же в скобках, следовательно, текст должен сохранять логику и без них. Не сохраняет. Зачем же скобки? Без них третьи и четвёртые строчки этих строф могли бы восприниматься как причина и следствие, а со скобками так не получается.
Ещё пример. В четвёртой строфе запятая после первого "о" могла бы – если бы она там была – дать читателю понять, что дальше идёт обращение к "тверди". Без этой запятой слова "о переливов, перегибов" сначала видятся стоящими в неправильном падеже. (Правда, смысл этого предложения я понимаю неявственно, хоть с запятой, хоть без неё).
При этом яркие составные неологизмы кульминации стихотворения, где соединяются "человеко-ты… с мною-кто-не-знаю" мне понравились, несмотря на трудночитаемость. Но пробираться к ним, мне кажется, непросто, и автор, поработав над пунктуацией, мог бы здесь читателю помочь.
АННА АРКАНИНА «Про Это»
Черный рояль говорил про Это
Треснувшим голосом Дебюсси.
Нас у порога заждалось лето
Выйти к нему - не хватало сил.
Мы так дышали - живя любовью.
/Памятен каждый щемящий вздох!/
Время сочилось сквозь поры солью
В переплетении рук и ног.
Мы одомашнили шум прибоя:
Голые волны и чаячий крик.
Нас на земле было сколько? Двое?
Мир не досчитывался двоих…
Мне понравилось это стихотворение. Оно нежное, напевное, морское, отпускное, антигламурное – а такая тема многих могла бы соблазнить на использование банальных красивостей. Замечательный образ в конце – для двоих не существует остального мира, а в мире нет этих двоих.
Немного удивило определение "треснувший голос" для музыки Дебюсси. Как раз этот автор ничем таким не отличался. Может, рояль был не очень? Однако определение явно относится к музыке, а не к инструменту.
Но вот что мне показалось не самым удачным, так это название. Я сначала подумала, что стихотворение с таким названием будет точно не про это. Оказалось – именно про это. Думаю, что после Игоря Кона название поэмы Маяковского можно только как-нибудь обыгрывать. В своём точном виде оно ничего не прибавляет стихотворению. А ведь название - это сильнодействующее средство, и, кстати, Маяковский этим пользовался мастерски!
АРТЕМОНА ИЛЛАХО "Рекуче"
I Русалья
и черворечье рекло о черни
челядь ночи вечерела
волынь черела и чаровала
червонцы алы
в ручье пещерном
чью дочь замучил
и очи выбелил стволами
ключарь могучий
ночери провойник, облаками
на бороде игрец?
вздохнёт покойница зелеными руками
и тинно запоёт:
"ты не лей елей
золовей-слад'ень
а не скусна золь
на зубах ревень
злобый стыдень лют
голодарка-мать
почт'о люди мрут
век не вспоминать
только зелен страх:
почт'о соль у ней
на земных очах
слад'ень-золовей?
только ночь ала
чародит впотьмах
золота зола
на больших вратах"
чив чив ночерив
смерть смерит и смирит
всё отмерует
всё отверует
спи-почивай
ай
чивай ай чирив
рекуче
рекуче
II Кони-тверди
шили весть о новоселье
к сёдлам молнии-послы
кони-тверди, синь и зелен
в поле северном паслись
хороводили веселье
всё быстрее и быстрей
оборвали синь и зелен
звенья кованых цепей
ловит дедушка на кольца
полумесяцы подков
убежали злые кони
хрупать звезды с черенков
медленеют обороты
стихло шумное село
вышел мальчик за вороты
не темно и не светло
и не грозно, и не тихо
словно яблоки пекут
машет мальчик хворостинкой
рубит голову цветку
приподнял старик дубину
только не на что серчать
не идти за домовиной
колыбельку не качать
не водить на луг веселье
по ромашке не гадать
кони-тверди, синь и зелен
оборвали повода
где голубки? где гадюки?
всё крапивой поросло
вышел дед, за дедом внуки
а за ними всё село
только мальчик шёл в крапиве
без ожога-волдыря
синь и зелень конской гривы
по ворсинке собирал
Это очень красивое стихотворение, в которое мне надо было вчитаться, чтобы оно превратилось в своеобразную музыку, и я перестала бы искать в тексте подлежащие и сказуемые. Звукописи так много, что лучше, наверное, это стихотворение воспринимается на слух.
Жанр, в котором оно написано, мне не близок. Такому читателю, как я, оно кажется написанным на другом языке, но русскими словами. А вот на уровне ощущений – то есть сердца – стихотворение показалось мне интересным.
НАДЕЖДА ЖАНДР «поколению 20-х»
Цвёл юноша вечор... катилось лето
надводным поло радуг и мячей
по небу-небу да по ряби ветренной, речной...
и было сладко на песке – мурашками -
и нэповской халвою таять,
сочиться рассеянным взглядом
из-под набегающей чёлки.
Торопливо сорвать с себя бобочку,
отжимающую под мышками
мускус электрических мышц,
а кепи закинуть в облака
сверхновым
аэродинамическим броском –
пасом новому поколению,
младому, незнакомому...
провозившись
с лязгающим
сцеплением
кожаного поезда,
выпрыгнуть из шкурки и,
как есть, оголтело рвануть
навстречу жизни,
что и сама сбежала к тебе на встречу
через умытое окошко твоей мечты,
через заборчик отрочества
в те дикие сады,
где любится до рези, до оскомины,
где круглые глаза вопрошают: «Это –рай?
По-моему, он где-то ещё...»
Пой, ласточка, пой,
стриги цветастую материю лета,
луговые туманы пустив на кружева
или тёплую молочную пену,
строчи наряд
на зингеровской машинке:
... ... ...... ...
эти звуки - лишь торопливость пионерских маршей,
и веку далеко ещё до совершеннолетия,
до своих тридцати семи,
и то, что впереди,
нужно только отдать, отдать
... ... ..... ...
Замечательное стихотворение большого мастера (я не читала пока ещё ни одного стихотворения этого автора), где собраны точные приметы описываемого времени, ненавязчиво рассыпаны цитаты и создаётся из всего этого такой сложносочинённый аромат эпохи, что не сразу ощущаешь трагизм финального предсказания. Для меня это стихотворение – и уму, и сердцу.
Вот я не люблю свободный стих и прочитала бы это стихотворение вполглаза, "когда бы не" обзор – а так пришлось вглядеться в него по-настоящему. Так что идея читательских обзоров позволила мне узнать прекрасного поэта.
АЛЕКСАНДР ПАНКОВ «Орбита»
«Но не торопись считать меня жертвой
В своем приношении Богу
Я был и остался живой мишенью.
А миру до фени: он в стороне
Будет кружить по излюбленным
старым орбитам.
Хотелось бы жить , и не только во сне ,
Но я был убитым на этой войне,
И что-то оттуда сочится вовне,
И мертвит наяву, и мы были бы квиты,
но..»
Ю. Наумов
Утро.
Граница.
Здесь даже собаки спят,
Время московское спряталось в малой стрелке,
Родина снова встречает своих щенят,
Кормом просыпавшись по типовым тарелкам.
Здесь проектируют старые миражи,
Распределяя ранжир и шесток по чину
И, принимая как данность такую жизнь,
Я, тем не менее, не открываю спину.
Полно, полковник, я помню свои права -
Плыть незаметней, лавировать вглубь течений,
В памяти долгой срастаясь едва-едва
Вновь прибегать к маскировке сердечной лени.
Слишком спокойно – обычно всегда к беде,
Слишком уверенно – видимо, водят за нос,
В этой стране, где виновный всегда «нигде»,
Каждый второй – Цицерон, каждый первый – Янус
Все уже было…
На тонущем корабле,
Где канцелярские крысы питались клеем,
Верили в сказку о видящем все царе
И о жирующих да сволочных лакеях.
Поздно меняться, примерив такой фасон,
Вязь хромосом, как ни странно, чего-то значит.
Время застыло, бормочет зеленый сон -
Микс Амадея с Версаче, никак иначе.
Но не придумать лекарства от пустоты,
Не конвертировать память, запрятав в слиток...
Миру до фени какие у вас кресты.
Он в стороне.
Он лелеет свою орбиту.
Судя по такому большому эпиграфу, это стихотворение-ответ.
Мне оно показалось неровным.
Есть очень удачные строчки – например, "Каждый второй – Цицерон, каждый первый – Янус".
Есть строчки непонятные: "…лавировать вглубь течений" (если "течений", то "в глубь", но, главное, лавируют-то обычно между чем-то).
Есть ошибки: "Вязь хромосом…ЧЕГО-ТО значит".
Есть разнобой в лексике: тот, кто говорит "Миру до фени, какие у вас кресты", вряд ли скажет "Полно, полковник" – да так сейчас вообще никто не скажет, и это разрушает цельность изображённого мира.
Показалось неудачным использование выражения "В этой стране" – такое оно уже… ничего не обозначающее от частого использования, что в стихотворной речи выглядит каким-то упрощением.
В общем, у меня от стихотворения осталось очень лоскутное ощущение, и я не уверена, что смогла понять авторский замысел.
ИППОЛИТ ПОХЛЁБКИН «Письмо-одиночество»
Ты знаешь
я здесь
и сверх всякой меры
насытился жизнью на новом месте
сижу
вышиваю бадьяном белым
по серой рубахе
печали крестик
работаю медленно
тихой сапой
стежок за стежком из своей любви
но
мешают насмешки того сатрапа
что мне по-дешевке торгует вина
под домом
в подвале
он вертит краны
хохочет
разит перегаром готтским
тут капли-рубины читают грани
стаканов
а после
летят на доски
здесь море сокровищ
богатств несметно
туманом висит аромат аниса
от скуки высокая очень смертность
здесь даже в домах
передохли крысы
октябрь
простирает свои объятья
здесь тысячи лет в разнотравье пёстром
но только дубы мне уже - не братья
и даже березы теперь - не сёстры
не сыщешь у женщин ключиц излуки
такой
чтоб молитвенный глас -
святая! -
заплакал навзрыд
да и мрут со скуки
поскольку другого никто не знает
не видел...
Ты знаешь, здесь очень сыро!
Замучала слякоть, из окон дует...
Но каждую ночь по кусочку сыра
На маленькой кухне
На пол
Кладу я...
Письмо совершенно замогильное. Картина нарисована очень убедительная, и мне в стихотворении не хватило только одного – причины такой беспросветности. На новом месте лирическому герою очень плохо, но, кроме дважды упомянутой скуки, вызывающей высокую смертность, других причин как будто нет. Такое количество бытовых подробностей заставляет воспринимать описание как реальность, и слово "скука" очень соблазняет дать лирическому герою совет как-то привести в порядок окна, чтобы не дуло… но ведь автор не этого эффекта хотел достичь? Однако у меня не получается сопереживать герою, который именно скучает в таких условиях. Скуки ведь не внешняя сила, скука всегда внутри и её существование зависит только от нас.
Может, это метафорическое изображение нестоящей тюрьмы? Не похоже, но я надеюсь, что автор пояснит.
Нет ли опечатки в строчке "тут капли-рубины читают грани /стаканов…" Точно не "считают"?
Но нельзя не сказать, что поэтическое мастерство автора даёт этому стихотворению полное право находиться в лонге.
СЕРГЕЙ ИВКИН "Homedreams"
камера недвижима. общий вид.
насыпь. насаждения. ров. кустарник.
непонятный столб, словно гриф гитарный,
проводами собственными обвит.
крупный план. огромный моргнувший глаз.
горизонт поехал. щебёнка. зелень.
вновь и вновь во сне я снимаю Землю,
на которую больше никто из нас…
наяву я помню, в который файл
сохранил Россию, Европу, Штаты…
я во сне снимаю наш первый «Шаттл»
и какую-то комнату: шкаф, софа,
за окном красивый в полнеба гриб…
и стоит подросток, раскинув руки:
«Здравствуй, взрыв!»
ору, но исчезли звуки…
просыпаюсь, выключив этот клип.
на Венере жарко. должно быть Марс
принял нас радушней бы, если-кабы…
здесь хотя бы в пищу пригодны жабы
и в зиготах бродит отличный квас.
звёзд не видно. облачно. иногда
появляются радуга или эллипс.
винтовые черви идут на нерест,
и тогда по крышам стучит вода.
Страшно, конечно. Хорошо, что это "мистика и эзотерика", а не описание реальных событий.
Но здесь у меня снова возникают буквоедские вопросы. Вот чем помешали бы этому стихотворению заглавные буквы, с которых, как известно, в русском языке должно начинаться новое предложение? Я совершенно не спорю, что могут быть варианты, когда их отсутствие было бы оправданно (иногда можно оправдать и отсутствие знаков препинания!), но здесь такой приём стиху ничего не добавляет.
Так же ничего не добавляет, на мой взгляд, и название по-английски. Может, правда, это отсылка к чему-то, чего я не знаю – к фильму, например.
А вот остроумная последняя строфа с жабами и квасом повеселила. Жизнь-то налаживается!
Последний момент. Конечно, я не знаю, какие там на Венере зиготы, но у нас на Земле это клетки, получающиеся в результате оплодотворения. Это точно они имелись в виду?
АНДРЕЙ МАРТЫНОВ СЛОВО "я не был казнен с генералом чарнотой"
я не был казнён с генералом чарнотой
он раньше а я припозднился чего-то
но в яме той вечной в объятии хладном
как братья по крови лежим теперь рядом
а возле всё больше знакомые лица
корнет оболенский поручик голицын
бухгалтер гальперин профессор костоев
рабочий степанов не знавший простоев
хирург николаев матрос завалишин
простор океана не раз бороздивший
бескрайних степей уроженец мамбетов
поплавская первая в пензе одетта
а так же виткаускас жихарев рысин
садовничий гельман ильин коромыслин
бажан венедиктов кутайцев марголис
черкасов романова липман карнович
серпилин шевчук кипаридзе валенда
орлова ляшко варданян кучеренко...
а знаете вы - что страшит больше смерти?
никто никогда ни за что не ответит
Несмотря на всю мою любовь к запятым, в этом стихотворении их отсутствие – вместе с заглавными буквами – мне не мешает. Стихотворение построено на перечислении фамилий – с подробностями или без, и это создаёт такой невероятный ритм с таким усилением напряжения к концу, что любые знаки становятся мелочью, которую можно опустить.
Этот список оказался очень сильным художественным приёмом. Несмотря на его длину, от чтения невозможно оторваться, и мастерство автора проявилось и в кратких – часто в одно слово – характеристиках людей из списка, и в самом выборе фамилий. Создаётся ярчайшая картина толпы, но с отдельно выписанными лицами.
Хотя конечная идея стихотворения для меня спорна, написано оно мастерски и производит на редкость сильное впечатление.
ТЕЙТ ЭШ "Ода истопнику"
… Истопник выходил во двор, налегая на дверь сплеча –
Как сминал бы ордынский строй перед лагерем аксакала.
Дверь хваталась за зимний воздух, похрипывала, ворча,
Расшибалась о стену лбом и сочувственно пропускала.
Истопник выходил как царь, бросив под ноги кочергу.
Увидав старика, капель заливалась искристым смехом.
Серебрилась у ног Россия, подтаивая в снегу,
Вдоль заборов, плетней и стрех разносясь воробьиным эхом.
Постоит истопник, дивясь, как бывает металл пунцов,
Как легко вековым стволам топоры рассекают жильца…
… Догрызая в огне поленья как пригоршню леденцов,
Простодушно вздыхает печь, ожидающая кормильца.
Яркое стихотворение, очень зримое. И дверь видишь, и кочергу видишь, и поленья леденцовые в печи видишь (отличный образ – они в огне просвечиваются, как леденцы). И истопник такой… настоящий. Наверное, бородатый.
…А вот Орда с аксакалом у меня всё равно не соединяются, даже после очень интересных объяснений автора. Сминаемый ордынский строй как характеристика движения истопника – замечательно, а "аксакал" в русском языке отсылает к другим реалиям, не связанным с Ордой, как мы её обычно воспринимаем.
Название отличное – действительно, ода!
ЕВГЕНИЯ КОСТЮКОВА ДЛЯ КОНКУРСОВ "деревья заходят в храм..."
деревья заходят в храм, царапая пол корнями.
и, осмотревшись там, гасят ветвями пламя
свечки, что псалмоплёт (сторож) поставил ночью
за упокой дочки, которая не живёт,
по мнению старика. он шамкает: "справедливо
ей было бы – в облака", шмурыгая носом-сливой,
"дуняша – грехов полна. погибло бы лучше тело.
овсянка на ферме пела, когда родилась она,
так пела, что я не мог работать. ходил кругами,
не слыша жены немой мычание... память-память".
безумец тянул, тянул господнее "справедли-и-иво"
и храм представлялся нивой, и ветер, как раньше, дул,
деревья, его обняв, баюкали, что младенца.
"прости дурака, дуняш, совсем почернело сердце!
прости, приезжай домой, оставь чужину шри-ланки,
когда запоёт овсянка по-новому надо мной".
Вот ещё одно замечательное стихотворение, которое, по моему мнению, только украсили бы заглавные буквы. С ними читать его было бы гораздо удобнее. За что же их так не любят!
Всё в этом стихотворении показалось мне абсолютно гармоничным. Вязкая поэтическая ткань как нельзя лучше соответствует образу движущихся деревьев с их переплетениями ветвей – и само стихотворение кажется сплетённым из слов, струящимся, бесконечным. (Возможно, поэтому автору и помешали заглавные буквы – не хотелось разрушать графику).
Глаз царапнула только "шри-ланка" – конкретное географическое название мне показалось в таком контексте неуместным, в отличие от расшифрованного псалмоплёта. И, кстати, слово-то какое богатое – псалмоплёт! Здорово!
ВЛАДИМИР МАРКИН "Время вешней воды"
Ходишь с правой налево вслепую и хуже всего
аритмия поступков и сердца от слова "навеки".
Ночь полна чепухи и тоски о родном человеке;
...и обратно направо, но там уже нет никого.
Круг общения лампой настольной очерчен. Берёшь
книжку с буквами, лузгаешь семечки литер,
давит горло и колет дарёный, неношеный свитер,
ни гроша за душой и души - ни на ломаный грош.
Шелуха. Несогласные буквы скучны и тверды.
Притягательна и бесконечна бессмыслица эта;
в полудрёме капель ожидает прихода рассвета
и сочится из крана, и тикает время воды.
Голубая канадская ель оживляет оконное дно.
Как тебя занесло на пустырь среди сирых домишек?
Мы сравнялись сегодня с тобой по количеству шишек,
как бы ни было это сравнение зло и смешно.
Снег сгорел у дорог и лежит неопрятной золой,
ощетинился ветер заточками сломанных сучьев;
время талой воды и нетленна надежда на случай:
в час когда годовое кольцо запоёт под еловой иглой.
Здесь меня просто покорила строчка "Круг общения лампой настольной очерчен…" – какая зримая геометрия одиночества! И огорчили слова "…и души – ни на ломаный грош". Где же этому подтверждение? В стихотворении как раз описываются тонкие душевные переживания героя, значит, с душой у него всё в порядке. Как выразительно это "давит горло и колет дарёный неношеный свитер" – тут у самого равнодушного читателя горло стиснет!
Насчёт шишек – мне не показалось это сравнение злым. Смешным – да. Такая улыбка сквозь грусть. А злость – чувство активное, и в таком созерцательном, монохромном стихотворении это слово не видится мне органичным.
Вот эти два момента – "…души ни на ломаный грош" и "…как бы ни было это сравнение зло…" сделали для меня стихотворение несколько менее цельным.
Прекрасно получился конец с замечательным образом пластинки и иглы – настоящая весенняя музыка, которая уравновешивает невесёлое, в целом, стихотворение.
АКТИВИРОВАННЫЙ УГОЛЬ "Иванова лошадь"
Лошадь идёт по полю.
Седая, безумная лошадь
перебирает копытами землю,
как чётки курбан бекиевич.
Изо рта её - запах полыни,
в гриве - репьи,
копыта - как ногти ведьмы из кинофильма -
начали загибаться,
клещи облепили холку,
оводы набухают на животе.
Воздух прозрачней воды в роднике,
лишь мелкие клочки облаков
лежат у самой земли.
Она поднимает глаза, её губы шевелятся:
"Господь, пожалей Ивана"
Воет ветер.
У лошади на плече
открывается старый, заживший было
след от оглобли -
растёт и гниёт.
Лошадь валится на бок,
не в силах держать свой вес.
Это значит -
сгоревший иванов дом
снова будет отстроен.
"Господь, пожалей Ивана"
Воет ветер.
Следы от кнута вновь раскрылись
по всей спине - на лошадь садятся слепни,
вгрызаются в плоть.
Это значит -
к Ивану придёт жена
его опять закодируют, но,
конечно,
всё будет не так, как до смерти Ярика.
"Господь, пожалей Ивана"
Воет ветер.
Оводы вскрываются на животе,
маленькие личинки ползут
меж избитых рёбер.
Иван, ты же хочешь сына?
Тебе пятый десяток,
ты знаешь уже о жизни.
Ты хочешь сына,
а может ты хочешь дочь?
Неужели тебе так важно?
И лошадь пытается пошевелить губами,
но бог глуховат
и жесток,
ему проще оставить
эту старую клячу
в бескрайнем поле,
ему проще оставить
Ивана захлёбываться
в его испражнениях.
Я не смогла понять, какую цель преследует автор, нагружая стихотворение таким количеством натуралистических подробностей. Такой же загадочной для меня оказалась главная авторская мысль. Может, это призыв "любите врагов своих?" – судя по названию, довёл лошадь до такого плачевного состояния именно Иван.
Стихотворение не оставляет сомнений в мастерстве автора, но меня как читателя совершенно не трогает – к сожалению.
И кто такой этот бедный Ярик?
СЕРГЕЙ СМИРНОВ-ЯМБУРГ "Памяти музыкального центра "Вега-119"
Как будто большое и тёмное
в молчании встало под окнами –
сломалась игла граммофонная,
алмазная, острая, тонкая.
А сколько на ней было ангелов
и сколько на ней было демонов!
Пластинки смеялись и плакали,
манили волшебными темами.
И там, на дорожках виниловых,
кругами далёкой окраины,
следами зверушек невиданных
ты душу свою перекраивал.
Под звуки скрипяще-шипящие,
с заскоком, – дай, Боже, терпения! –
неслось на тебя настоящее
живое душевное пение.
Как всё в этой жизни запутано:
в кафтане залатанном тришкином
сидишь за постылым компьютером,
внимаешь си-ди эм-пэ-тришному.
А диски затёртые, сирые,
в конвертах, чудно разрисованных,
становятся чёрными дырами,
где прошлое плотно спрессовано.
Каждый, кто слушал в прошлом виниловые пластинки, в любой строчке этого прекрасного ностальгического стихотворения вспомнит все свои переживания той поры! И навсегда потерянное чувство ценности… лучше сказать, бесценности этих чёрных кругов с запрятанными в них "следами зверушек невиданных", и эти заскоки – "дай, боже, терпения", и ангелы и демоны на конце граммофонной иглы – всё есть там, в этом описании.
Но вот чего там, к счастью, нет – так это тоски. Автор прекрасно балансирует на грани, за которой начинается беспросветность, но благоразумно не переступает её. И, несмотря на "тришкин кафтан" и "постылый компьютер" (прекрасные рифмы, кстати, в этом четверостишии), чёрные дыры прошлого выглядят частью естественного хода жизни: прошлое было замечательным, но нельзя прошлым жить – иначе не будет будущего!
Название стихотворению выбрано исключительно удачно.
ЕЛЕНА НАИЛЬЕВНА "я не хочу об этом"
я не хочу об этом говорить
как пропадает в сполохах зари
вчерашний вечер, становясь далёким
смотри в окно: туманная Москва
велит шептать какие-то слова
чтоб не молчать о том, что одиноки
и ты и я
какой сегодня день
до краешка души меня раздень
а юбку и чулки сниму сама я
а впрочем, не мешают и чулки
на, погадай по линиям руки
я доживу в душе твоей до мая?
я не хочу об этом говорить
что я замру - лишь скажешь мне "замри"
при этом сам замрёшь тоской щемящей
смотри: от чучел зайцев и ворон
нас окружает страх со всех сторон
матрёшками укладывая в ящик
мне страшно
я почти что не спала
мне пресен суп на белизне стола
мне холоден халат и свежесть спальни
и чуждо отраженье в зеркалах
и злато не горит на куполах
молчат колокола, и берег дальний
не манит
я об этом говорить
не буду
я хочу тебе дарить
мою Москву - чужую и святую
прими её из маленькой горсти
прости меня, капризную, прости
что я ещё жива от поцелуя
Прекрасное стихотворение, но насчёт запятых и заглавных… " я не хочу об этом говорить". (Здесь, по правилам живого новорусского языка полагалось бы поставить смайлик, но я не буду).
Стихотворение мне очень понравилось своей абсолютной искренностью и нежеланием автора как-то приукрашивать или драматизировать чувства лирической героини. Это редкая по точности картина переживания ситуации, которая развивается как-то… не так, но любой разговор об этом – и с самой собой, в первую очередь – сделает её (ситуацию) слишком реальной и разрушит волшебство момента. Пока что-то не названо, его как бы не существует. Это такая игра с собой, но игра, показывающая невероятную силу слов – и непроизнесённых тоже.
Замечательна немного задыхающаяся ритмика текста. Стихотворение, думаю, хорошо читается и воспринимается на слух – для меня это отдельное достоинство.
ЛЕНА РЫШКОВА "профиль стиха"
в глыбе листа угадаю черты
мира или лица,
архитектонику пустоты,
смелость творца,
азбучной линией отсеку
форм диссонанс
от запредельности простоты
белых пространств.
мраморной крошкою ссыплется вниз
лишняя суть,
вновь под резцом моим профиль стиха
дышит чуть-чуть...
Стихотворение-скульптура, короткое, точное и мастерское.
Единственное место показалось не совсем ловким – "… отсеку/ форм диссонанс". "Азбучной линией" – очень образно, а вот как можно отсечь диссонанс?
Очень ёмкий конец, ставший названием – и прекрасным названием!
Про заглавные буквы не упоминаю, потому что это, видимо, тренд. А на тренд и суда нет.
ВАДИМ ЛИАНДРЕС"Ложка"
По новой ложка разогрета, спасибо печке и борщу.
Ответы требуют ответов, а я вопросы в них ищу.
Как, свет луны не принимая, о лампу бьется мотылек,
так не желает боль немая, чтоб я в слова ее облек.
Произнесешь, и будет хуже, ну а с немых какой там спрос.
И остывает снова ужин, и в потолок летит вопрос:
"Как там, у вас, все происходит и происходит ли вообще?"
И сыт. И силы на исходе. И ложке холодно в борще.
Вот интересно, как это стихотворение перекликается с "я не хочу об этом" Елены Наильевны!
Ведь и здесь лирический герой не хочет облекать в слова свою боль, потому что " произнесёшь, и будет хуже, ну а с немых какой там спрос?"
Такой простой неромантический предмет – ложка. Она остывает, потому что герой не ест. Герой не ест, потому что не может: он переполнен – сыт! – болью. Есть надо, и "по новой ложка разогрета". И опять с начала…
Браво, автор! Ни одного лишнего слова, никаких внешних эффектов – а впечатление сильнейшее!
ЛЮ ПИКАЛОВА "Чешир"
Вот вы не видитесь месяц, полгода, год,
И ты узнаешь, что память - это Чеширский Кот,
Неукротимое, дикое существо.
Ускользает она - не становится и Его.
Поначалу Кота чуть больше, чем есть он сам:
/ Он тебя гладит по шее и волосам /
Шерсть повсюду, на кровати полосы от когтей.
/ Прикосновенье на коже долго живет, как тень /
Но однажды (словно опустится все внутри)
Ты поймешь, что забыла: сахар - одну? две? три?
И одежда - какая? Ему что шло?
Как он смеялся, когда смешно?
И в чем он действительно был мастак?
У Кота тем временем нет хвоста.
Упускаешь по мелочи, потом и в больших вещах.
У Кота не хватает туловища.
И не крикнуть: "Отдайте! Какого лешего?!"
Просто стоишь, пустая. Осиротевшая.
Будто ты на перроне, а он уезжает в поезде, и ему уже выделили белье.
Пытаешься вспомнить что-то, а все смазано и плывет...
Вот улыбка.
Вот не становится и ее.
Это стихотворение понравилось мне в лонге больше всего.
В нём есть элегантное чувство юмора (огромная редкость!), вкус, блестящая образность, прекрасное владение словом и – совершенно отсутствует драма. В наш век квази-сильных чувств, когда драматизируется даже сбежавшее молоко – не то что последняя электричка! – такая остроумная сдержанность вызывает восхищение.
Память – Чеширский кот – великолепная идея! То, что поначалу памяти-кота больше, чем есть он сам, удивительно точный парадокс. И, конечно, процесс исчезновения – просто здорово! А рифмы какие!
После стихотворения надолго остаётся хорошее настроение, несмотря на то, что поезд лирических героев уже ушёл.
Что я не поняла, так это знаки /////. Чем хуже привычные скобки, если уж они нужны?
И название – как-то оно уж слишком ассоциируется у меня с выставками кошек.
Но это ничего не меняет – стихотворение замечательное!
НАТАЛЬЯ КРОФТС "Второй ковчег"
По паре - каждой твари. А мою,
мою-то пару - да к другому Ною
погнали на ковчег. И я здесь ною,
визжу, да вою, да крылами бью...
Ведь как же так?! Смотрите - всех по паре,
милуются вокруг другие твари,
а я гляжу - нелепо, как в кошмаре -
на пристани, у пирса, на краю
стоит она. Одна. И пароход
штурмует разномастнейший народ -
вокруг толпятся звери, птицы, люди.
...Мы верили, что выживем, что будем
бродить в лугах, не знающих косы,
гулять у моря, что родится сын...
Но вот, меня - сюда, её - туда.
Потоп. Спасайтесь, звери, - кто как может.
Вода. Кругом вода. И сушу гложет
с ума сошедший ливень. Мы - орда,
бегущая, дрожащая и злая.
Я ничего не слышу из-за лая,
мычанья, рёва, ора, стона, воя...
Я вижу обезумевшего Ноя -
он рвёт швартовы: прочь, скорее прочь!
Второй ковчег заглатывает ночь,
и выживем ли, встретимся когда-то?
Я ей кричу - но жуткие раскаты
чудовищного грома глушат звук.
Она не слышит. Я её зову -
не слышит. Я зову - она не слышит!
А воды поднимаются всё выше...
Надежды голос тонок. Слишком тонок.
И волны почерневшие со стоном
накрыли и Олимп, и Геликон...
На палубе, свернувшись, как котёнок,
дрожит дракон. Потерянный дракон.
Прекрасное сказочное стихотворение! И, действительно, может, ковчег был и не один? Поздравляю автора с такой интересной находкой!
Или это не совсем сказочное стихотворение? Судьба разделяет пару, и это необратимо – такое и в жизни не редкость!
Или это совсем не сказочное стихотворение? Очень реалистическая картина внешней, всё без разбору уничтожающей силы вызывает в памяти слово "эвакуация", и это слово уже тянет за собой другие образы…
В общем, стихотворение показалось мне очень ярким, эмоциональным и многослойным. Дракона жалко ужасно!
СЕРГЕЙ ПИВОВАР "да"
так и жили, не скажу, что прямо в лад,
а она любила всех, свои не в тягость.
заходили мужики - всё бабе радость,
уходили - пузо пёрло в аккурат.
так и рОстила, ломила за троих,
подрастали сыновья впрягались рядом.
дотемна пластались сумрачным отрядом,
лишь кобель приблудный до обеда дрых.
не роптала, не грешила на судьбу,
будет день, смеялась, заплетая косу.
на полатях щи «ночной» хлебал без спросу,
а у ней и так с десяток на горбу.
на Покров приснилось мать её звала
и показывала сад, видать нездешний.
а сама была такой, почти как прежде,
не смогла себя сдержать, сказала - да.
Поэтическое мастерство здесь несомненно, и автор, владеющий такой впечатляющей техникой, я думаю, сказал именно то, что хотел.
В связи с этим у меня возникает только один вопрос: автор, действительно, именно так представляет себе пресловутое "простое женское счастье"? Потому что если нет, то мне как читателю – читательнице! – не хватило для уравновешивания трёх предшествующих строф финального "да" на предложение покойной матери посмотреть райские сады.
Впрочем, моё восприятие этой темы очень субъективно и ни в коем случае не относится к творчеству автора стихотворения вообще – тем более, что я с ним (творчеством) практически не знакома. Но теперь с интересом познакомлюсь, потому что, повторюсь, поэтическое мастерство произвело на меня большое впечатление.
ТАТЬЯНА ВАСИЛЕВСКАЯ 2 "Танкер Дербент"
Из расхристанной хаты звучит патефон.
Облака - "на ножах" с подгоревшим омлетом.
Физкультурник-сосед поутру оживлён,
Нас беззлобно шугает:«Детёныши, вон».
Мы с подружкой несёмся вприпрыжку, а следом
Колокольчиком - алый шифон.
Это платьице батя привёз из Москвы,
Так наверно пристало ходить большевичкам.
Ленин с ордена зыркнул поверх головы.
Опасаюсь теперь за тончайшие швы,
Мне намного привычней сатин или ситчик,
Я поэтому с платьем на «Вы».
«Неужели дружок не милей кинолент?» -
Бублик с порванным ухом взирает понуро,
Не виляет хвостом на горячий привет.
Оставляем страдальцу мосол на обед,
Заедая пломбиром воскресное утро,
Едем с Тайкой на «Танкер Дербент».
Балагурит Меркурьев – сорвиголова.
Темнота молодёжь на ряды нанизала,
Но и тут вскоре солнце вступает в права,
Убираю вспотевшую чёлку со лба.
Мы выходим из детства, из мирного зала…
Репродуктор чеканит слова.
Мы бежим по домам, веря в близость побед,
По Советской, по хмурой людской круговерти.
Распадается наш полудетский дуэт,
А назавтра исчезнут дома и сосед,
Всё бомбёжка сотрёт красным ластиком смерти.
В небе свастика-ёж разогрет…
Ничего… поломаем фашисту хребет.
Неужели ВОЙ-НА? Холодеют ладони,
А на Свислочи так раскалён парапет,
Что озноб – это просто навязчивый бред.
Красной строчкой врезается в память, не тонет
под
воронкою
танкер Дербент.
Очень интересное стихотворение, и оно тоже в этом лонге перекликается – с "поколению 20-х" Надежды Жандр. Здесь тоже запечатлена картина мира, такого маленького детского мира перед моментом, когда он необратимо изменится – картина летняя, солнечная и подробная.
В тексте встретились мне некоторые непонятности. Например, облака, которые "на ножах" с подгоревшим омлетом". Наверное, автор описывает что-то конкретное, но я это увидеть не могу. Кавычки в "на ножах" показались лишними – это устойчивое выражение, понятное и без них.
"Неужели дружок не милей кинолент?" – не сразу разбираешься, что эта фраза относится к собаке Бублику.
Да и "расхристанная хата" не показалась мне убедительной – речь явно о городе, и "хата" в этом контексте звучит странновато, а сама "расхристанность" чаще относится к тому, как одет человек.
Но гораздо больше в стихотворении удач. Описание шёлкового платья просто прелестно, и боязнь за его швы – мастерски точный нюанс. Воскресный пломбир, вспотевшая чёлка – очень реалистичные детали. (С чёлкой, правда, неточность – она сама не потеет, но как разговорный вариант это глаз не режет). Ну, и, конечно, сама тема позволяет читающему дополнить картину последнего предвоенного дня чем-то своим.
ИГОРЬ ДЖЕРРИ КУРАС "Это время"
Это время потом назовут довоенным —
будут слушать наши глупые песни, смотреть наши пошлые сериалы
и думать, пожимая плечами: какого хрена?
чего же им всем не хватало?
А потом и сами напишут свои, ещё более глупые песенки,
сами снимут свои, ещё более пошлые и тупые ситкомы,
но тоже исчезнут в каком-нибудь новом кровавом месиве,
в каком-нибудь новом Армагеддоне.
Всё никак не заснуть: то песни поют, то протяжная взвоет сирена,
то кровавое что-то мерцает. Он вглядывается, смотрит сквозь небо устало
и думает: ну какого же хрена?
чего же мне не хватало?
Стихотворение написано с использованием любопытного приёма – временные пласты смешиваются, и поначалу непонятно, откуда же – из какого пласта – смотрит "он"?
Основная мысль автора ясна, владение словом бесспорно, но, читая стихотворение раз за разом, я так и не смогла понять – чего же мне так не хватает?
Наверное, просто не моё.
Слово "ситкомы" показалось сначала выбивающимся из общего ряда. Хотя – ряд такой подростково-молодёжный, всё в нём пошлое, глупое, тупое, сериально-песенное, так что "какого же хрена"? И "ситкомы", может, ко двору придутся.
АЛЕКСВ «Абсурд номер три…»
Трудился кролик, царь всея норы - на сборе тайн - карьерным самосвалом.
Стекало время ладаном с коры и корочкой в подкорке застывало.
А я был пойман цепким янтарём, застрял в смоле реликтовым москитом.
Век щерил пасть пещерным бытиём, врастал под кожу когтем-сталактитом.
Что наша жизнь? Игра в одни врата. Абсурдный сон, внезапная побудка...
Логичных схем свитая простота чревата несварением рассудка.
Пиши молитвы, жалобы, стихи... На вечность - ей всего на свете мало.
Ищи-свищи в парсеках шелухи своё зерно вселенского начала.
...Чужая память дергает висок, контрольный гвоздь забыт в пустом затылке.
Порвалась связь времен - дрянной носок, в который раз заштопываю дырки.
И чушь порю, пришитую - не мной. Но поздно, жизнь записана и спета.
Дан пир чумной, построен рай земной, и васильки оборваны в то лето,-
Когда - не я, - счастливый и шальной, шёл бережком вдоль синей-синей речки.
И конь летел над полем вороной, и к облакам душа рвалась с уздечки.
Вокруг хватало воздуха и слов, - подсказки в сказке есть, решайте ребус,
Что б выйти из подполья трёх углов на свет зари рубить дорогу к небу...
Спокойной ночи всем, кто вне игры. А кто в игре, равняйтесь на Степашку!
Секреты гор лежат в дыре норы, мир наизнанку - души нараспашку...
А глубока ли пропасть молока? Спроси у звезд, бери и причащайся!
Янтарь разбит. Летит на свет мошка. И я лечу, услышав: "-Возвращайся!"
Ну, автор постарался! И спасибо – предупредил названием, что будет непросто.
Я бы сказала, что почтительно замерший в Дали читатель должен Босхищаться этой игрой в слова. Поскольку у меня равняться на Степашку не получилось, из игры пришлось выйти…
Но фантазию автор продемонстрировал безграничную!
СЕРГЕЙ САМОЙЛЕНКО «Ночь, как сказано, нежна»
1
Ночь, как сказано, нежна. Жизнь, как водится, ужасна.
Снег, идущий вдоль окна, осторожен, будто вор.
Если свет не зажигать, невозможно не прижаться
лбом к холодному окну, выходящему во двор.
На дворе горит фонарь, освещая площадь круга.
Снег крадется аки тать, налегке и босиком.
Я гляжу на этот снег, и от снега, как от лука,
то ли слезы на глазах, то ли в горле снежный ком.
Оттого ли что зима приключилась в одночасье,
белизна в моих мозгах снега белого белей.
Ну чего тебе еще недостаточно для счастья? -
Ляг, поспи и все пройдет, утро ночи мудреней.
Помнишь шуточку одну: то погаснет, то потухнет?
Дочка спит и спит жена, так какого же рожна,
прижимаясь лбом к окну, ты торчишь в трусах на кухне,
бормоча, как попугай: жизнь ужасна, ночь нежна.
2
Обухом по голове, по хребтине ли оглоблей, -
к Рождеству такой мороз ударяет, что держись.
Что ж ты ходишь подшофе, приговаривая: во, бля! -
греешь варежкою нос, проклинаешь эту жизнь.
Нет трамвая битый час, потому что понедельник.
Не осталось ни рубля на такси и на табак.
Жизнь, мин херц, не удалась, сикось-накось, мимо денег.
Если все начать с нуля, я бы жизнь прожил не так.
Полно, батенька, пенять, эне-бене, крибле-крабле,
никому не нужных книг сочинитель или кто.
Нынче минус сорок пять, водка выпита до капли,
спрятан шнобель в воротник допотопного пальто.
Шепчешь: ухогорлонос. Слышишь: навуходоносор.
Как сказал бы дед Пихто: орган речи без костей.
Я прошу, не надо слез. Что не в рифму - это проза.
Жизнь не удалась, зато образуется хорей.
И здесь своя перекличка – очень понравившийся мне фонарь, который "освещает площадь круга", заставляет вспомнить круг общения, очерченный настольной лампой из "времени вешней воды" Владимира Маркина. Но это, конечно, совсем другая геометрия, менее эмоциональная и более улично-городская, если так можно выразиться.
Написано стихотворение, безусловно, хорошо, и читателей у него будет много, потому что в нём замечательно отражена философия огромного количества людей, кратко продекларированная прямо в первой строчке: "Жизнь, как водится, ужасна". Всё остальное – просто комментарии к этой декларации.
Поскольку я эту философию не разделяю, то добавить больше ничего не могу.
А фонарь, правда, понравился.
МАРИНА НЕМАРСКАЯ "Остановлюсь на полпути, а потом... "
Остановлюсь на полпути, а потом
вперед отправлюсь и дойду до конца,
и по дороге мне припомнится дом,
в котором мать напоминала отца.
Года смягчат в глазах оттенок небес,
едва ли я еще в тот дом ворочусь,
и по дороге мне откликнется лес
тяжелым эхом неиспытанных чувств.
Деревья будут шелестеть: обернись,
зачем шатаешься в миру, как изгой,
и по дороге мне привидится жизнь,
где нелюбимый ходит следом за мной.
Это стихотворение понравилось мне своей настоящей песенностью. Думаю, когда-нибудь у него обязательно появится музыкальное сопровождение – там такие выразительные цезуры в строчках! Кроме того, есть ещё один бонус: какие-то непонятности текста в песне часто не имеют особенного значения. Вот, например, строчка "…/дом/ в котором мать напоминала отца" у меня вызывает вопросы: напоминала в каком смысле? Была похожа? Вела себя по-мужски? Неясно. В тексте ничего об этом нет. А под музыку это не имело бы значения – ну, напоминала и напоминала, звучит красиво, и понятно, что грустно героине.
Милое, щемящее, женское стихотворение, которое понравится читателям, ценящим в поэзии музыкальность.
ВЕТКА ВЕТКА ЛА СВЕТЛАНА "дорогая тётя Тома"
*
дорогая тетя Тома
вот у окошка кресло стоит
а в простенке старое пианино
ничего течение лет не изменило
даже быт
боже мой как это мило
и с чем это еще сравнимо
вот тетя Тома с ведром
спустилась с третьего этажа
в заплеванный двор
и кому-то грозит
и кивает головой
и опять на кого-то сердится
не замечая сидящего на лавочке управдома
родная моя милая моя дорогая моя тетя Тома
гордо кутается в пальто
оставшееся от соседки Фиры
и быстро семенит к помойке
в разноцветных тапочках на правую ногу
и наверняка проклинает перегоревшую на лестнице лампочку
а заодно все прочие радости этого мира
подорвавшие ангельское терпение
даже такой женщины как она
ну а я иду на кухню
ставлю на плиту полную кастрюлю воды
отодвинув в сторонку тетитомины яства
и собираюсь помыть наконец это святилище
одинокой тетитоминой звезды
в тридесятой коммунальной галактике
в созвездии 31 июня
в рамках беспросветного житейского б-ва..
Портрет тёти Томы получился яркий, запоминающийся, но несколько противоречивый. Если она гордо кутается в пальто, кому-то грозит, с кем-то здоровается (кивает), то как это доказывает, что её ангельское терпение подорвано? Наоборот, я так и вижу тётю Тому, замечательно устроенную в своей жизни – вон она идёт с ведром к помойке, а молодая любящая родственница – у тёти Томы есть любящие родственницы! – собирается убрать её квартиру. Если бы тётя Тома потеряла бы вкус к жизни, она бы сидела дома, не обращая внимания на переполненное ведро.
Вряд ли сама тётя Тома воспринимает контекст своей жизни как "беспросветное житейское б-ство" – даже несмотря на тапочки на правую ногу.
На мой взгляд, талант автора позволил создать портрет более жизненный, чем авторская его оценка.
ГАЛИНАС "новенький"
Ангел мой ангел, ребенок заброшенный
длинные ноги, ботинки с галошами
хочешь, спою тебе песню хорошую
удочерю навсегда
Купим гипюра на новое платьице
высушим перья, они разлохматятся
розовым щеки тебе напомадим и
будем гулять во дворе
Ты, предположим, полюбишь шампанское
я – рисовать акварельными красками
дни потекут незаметно и ласково
ну, соглашайся скорей
Снежные лужи становятся тёплыми
пьяные люди гуляют под окнами
почки набухли апрельскими соками
ангел мой ангел, дитя...
У автора стихотворения очень небанальное видение мира, что сполна проявилось в этом тексте.
"Новенький" – грустное, щемящее, болезненное какое-то стихотворение, которое я совершенно не понимаю, но которое меня завораживает своим ритмом и образами. Это как раз тот самый случай, когда, если не уму – так сердцу. "Без волненья внимать невозможно". Наверное, литературоведы смогут высказаться более внятно. С интересом подожду их оценки.
ЕВГЕНИЙ СЕЛЬЦ "Старый порт"
Старый порт. Восточная шкатулка.
Вечное вместилище чудес.
Чайки, как сухая штукатурка,
в воду осыпаются с небес.
Густо пахнет крилем и соляркой.
Каплет шоколад с рыбачьих щёк.
Дразнит солнце лампочкой неяркой
старый коренастый маячок.
Сети, изумрудные, как кочки
заполярных клюквенных болот,
сохнут после многотрудной ночки,
на дощатый сваленные плот.
Мутная вода изводит камень
с медленной жестокостью жены.
Рыжий мол, обняв рябую гавань,
тяжкие нашептывает сны.
И с работой будничной в разлуке,
в тесноте портовой полыньи
друг о друга старые фелуки
чешут рёбра чёрные свои.
Старый порт. Явление природы.
Как растенья или облака.
Ходят люди. Целые народы.
Ходит время. Целые века.
Ходит вечность, грубая, живая,
рядом с мимолётностью живой.
И стоит погода мировая
над лоханкой влаги мировой.
Мне понравился этот порт, но в его живописном описании не хватило для меня деталей, которые его как-то географически привязали бы. Если, конечно, это такой обобщённый порт – всем портам порт, то в стихотворении слишком много точных деталей и слишком мало обобщающей философии. Последние две строфы – как раз с философией – описание не уравновешивают, как мне кажется. Если же порт конкретный – то "восточная шкатулка", "неяркая лампочка" солнца, "сети, изумрудные как кочки заполярных… болот", "портовая полынья" и тут же "фелуки" направляют читательское воображение в самые разные стороны света.
В общем, мне не хватило в стихотворении маяков, которые подсказали бы, куда плыть.
А детали есть изумительные!
Вот эти фелуки, которые "чешут рёбра чёрные свои" – это же великолепно!
А чайки, что "как сухая штукатурка,/ в воду осыпаются с небес"!
Но с "медленной жестокостью жены" не могу согласиться. Разве жестокость жён – такое уж общее место? Есть ведь и другие жёны, я точно знаю. Обидно за них. Но на всё воля автора…
КРИСТИНА ЕЛЕКОЕВА "Сохнет на батарее..."
Сохнет на батарее
Нижнее бельё.
Женщина больше не бреет
усы. Они у неё
стали густы и ветвисты,
черны и длинны.
Не дождалась танкиста
Она с войны.
Сидит, у окошка, плачет, всё бубнит о войне,
каши не варит, не топит печи и не колет дров.
Ну, ничего, зато слёзы не
утекут ниже усов...
Неожиданный образ. В банальности подхода автора не упрекнёшь.
Ничего не могу больше сказать, да простит меня автор, но как представлю ветвистые усы, так сразу не представляю танкиста.
И потом: если это такой сюрреалистический образ полного-безразличия-ко-всему-вокруг, то почему же она всё-таки стирает и сушит бельё? Нелогично, по-моему.
АНАСТАСИЯ ОРЛОВА "Ляли и гули"
Маленькие ляли
Во дворе гуляли.
Серенькие гули
Зёрнышки клевали.
Смотрят ляли – ГУЛИ! –
И вперёд рванули!
Смотрят гули – ЛЯЛИ! –
Да как дёру дали!
Как автор в том числе и детских стихов, я это стихотворение определила бы как написанное для детей. Правда, лексика второй его половины заставляет в этом сомневаться – она не детская; во всяком случае, не характерна для маленьких. Тогда это симпатичная шутка взрослых – то, что сейчас называется многогранным словом "прикол".
Стихотворение забавное, но мне было бы любопытно узнать, почему номинатор выбрал для конкурса именно его.
АЛЛЕС ЛЮГЕ (МАРИНА ЛЕБЕДЕВА) «neverная Нева»
не вы не вы не вы меня
и я увы не вас
и ни на что не выменять
никто мне вас не даст
такая жуть такая жизнь
всё с теми кто не вы
и всё твердишь себе держись
подальше от невы
придёт письмо бумажное
не верь ему не верь
нева-нева-неважное
топи его в неве
не вы не вы не высказать
в полгорла снежный ком
знай лепишь беллетристику
корявым языком
ну что ты тут зачем ты тут
отдай воде слова
живые значит выплывут
не даст соврать нева
а если станут серые
и буква через две -
не ве-не ве-не верится
не верится неве
вернись в свой дом вернись в свой быт
уймись уже не вой
ты завтра будешь позабыт
неверною невой
потянешь невод там песок
глядишь сквозь синеву
как сердце прыг как сердце скок
и кануло в неву
не вы не вы не вы меня
и я увы не вас
чужие буквы имени
и вечный was ist das
Я бы сказала, что автор "лепит" своё стихотворение вовсе не "корявым языком" – пользуясь словами самого стиха. Очаровательная игра этими бесконечными "не" и "ни", каламбурное англо-русское название и русско-немецкий мостик от первой строфы к последней показывают незаурядную изобретательность и владение техникой.
Но вот содержания мне в этом стихотворении не хватило. Всё затмили собой затейливые узоры из слогов. Но, может, такую задачу автор перед собой и ставил?
СЕРГЕЙ МАКСИМОВ 33 «Во всём ищу хорошее»
Наступает великая эра -
Скоро все будем жить не по лжи
Станут честными миллиардеры
Суперчестными станут бомжи
Жить мы будем в соседних землянках
Друг у друга махорку стрелять
И хранить сбережения в банках
Трёхлитровых , едриттвою мать
Я храню семена на рассаду
Он хранит трёхлитровку рыжья
Мне картошечка будет наградой
У него не взойдёт ничего
Поделюсь с ним картошкой и луком
Он расскажет смешной анекдот
Без него я бы умер со скуки
А вдвоём мы - российский народ
Где и чья там случилась победа
Мне не важно . Важнее всего -
Я кормлю одного дармоеда
Понимаете вы ? Одного !
Как говорил Штирлиц, запоминается последнее, и я рада, что последним в лонге идёт стихотворение с таким жизнеутверждающим названием.
Однако, кроме названия , больше ничего в нём меня не порадовало. Коротко я охарактеризовала бы это стихотворение как "прикольное" (да, иногда это слово незаменимо). А вот юмористическим – или даже сатирическим – оно мне не показалось. В этом тексте повеяло стилистикой "Комеди клаба" – мне, конечно, повеяло. Особенно это заметно в точной рифме "рыжья – ничего". Впрочем, поклонникам такого стиля это стихотворение наверняка понравится. Просто я не поклонница.
Евгения Райзер, автор одного из экспертных обзоров на ЛФР, написала, что не видит смысла "говорить о стихах как о людях – боясь обидеть или задеть. Всё-таки это тексты, над которыми можно и нужно работать". Я совершенно согласна с этой мыслью, потому что в противном случае о стихах, песнях, вазах, платьях или фигурном катании лучше не говорить вообще.
Так что, надеюсь, авторы стихотворений лонг-листа отметят, что я постаралась разобраться в своих впечатлениях именно от текстов, и впечатления эти были именно мои. Буду рада, если эти заметки покажутся авторам интересными.
С уважением ко всем поэтам,
Елена Албул.
P.S. Отдельное – и огромное! – спасибо организаторам за великолепную идею читательских обзоров. Я получила бездну удовольствия от работы, которую вряд ли ещё когда-нибудь повторю.
В прошлом месяце после экспертного обзора Виталия Асовского я в рецензии позволила себе деликатно попенять ему на краткость отдельных комментариев. Беру свои слова обратно и прошу у Виталия прощения, хотя он, как я понимаю, меня не услышит!
Попытавшись проделать подобную работу, я вижу, сколько времени и труда стоит за каждой, пусть самой лаконичной, строчкой обзора. Так что спасибо вам, эксперты, спасибо вам, критики, спасибо, номинаторы, спасибо, организаторы – спасибо всем, кто даёт людям, пишущим стихи, возможность общаться и между собою, и с компетентными собеседниками.