Благословенный понедельник!
Да, я подавлен беспримерно,
но не раздавлен беспределом
до степени утраты веры!
Пусть ничего уже не мучит,
есть Божий промысел в начале,
а безнадёжный труд научит
увидеть дьявола в деталях!
Какие могут быть помехи, –
ожившие внезапно мухи
на грани ожиданья снега,
пока ещё тепло и сухо?!
А что со зрением и слухом?
Пожалуйста, здесь, на балконе,
прибит я так соседским стуком,
что даже говорок спокойный
виски буравит очень кстати
для переноса раздраженья
из личной области в тетради
в отсутствии воображенья
куда-нибудь, как можно дальше
и на кого-нибудь другого,
икоту будто отсылая
«туды её в качель фольклора»!
______________
Пожнёшь, конечно, что посеешь,
но с места стронувшись, едва ли
хоть что-то вспомнишь о соседях,
в тщете моей не виноватых!
Себя обманывать не станешь,
когда подружишься с недугом
и от себя совсем устанешь,
как от навязчивого друга!
Тяну резину выживанья
бескомпромиссно, честь по чести,
просаживая жизнь словами
и дожидаясь лучшей вести!
Тяжёлым взглядом провожаю
в толпе от первых до последних
себя на выходе с вещами, –
сам теней собственных наследник!
Хватало внутреннего света
и воздуха стихии личной, –
в любом был обществе заметен,
но вспомнилось другое нынче.
Каким бы ни воображался
иным неравнодушным взглядом,
таким себе же представлялся…
самообманом в виде правды!
______________
Как будто в топке паровозной
для постоянного движенья
пережигаешь уголь прозы,
поддерживая напряженье!
Каким-то толком бестолковым
припоминаешь смысл заветный
и время с неоплатным долгом
неподотчётному мгновенью!
Страшишься всякого просвета,
трясёшься за живот и спину:
чем больше есть, тем меньше в этом
живого места сердцевины!
Так жить нельзя, я понимаю,
но отказаться невозможно
от преисподней, где сгораю
в трудах с эффектом наибольшим!
И для чего, убив желанье,
искать спасения в хотеньях
на пике всех переживаний
попыток первого прочтенья?!
И не удариться ли в бегство,
не представляя, чем ответить,
став наблюдаемым объектом
с потерей точки наблюденья?!