Сквозь туманный, пустынный и сумрачный лес,
Где и полдень темнее полночных небес,
Мерной поступью ехали двое...
Под подковы бесшумно ложилась трава,
И они различали, чуть слышный сперва,
Гул, как песня пчелиного роя.
Но не пчелы звенели там с птицами в лад,
Словно сотня созвездий блистал водопад
Над клыкастою пастью обрыва.
Полз по влажным расщелинам бархатный мох,
И танцующей речки мечтательный вздох
Гас в смертельной мелодии взрыва.
И у этой черты придержавши коней,
Двое думали молча о тщетности дней,
Что, как струи, кромсает о щебень.
А потом, продолжая вдоль бездны свой путь,
Не посмели, склонившись, в нее заглянуть,
Отраженной сапфирами в небе.
Долго ехали молча и тот, и другой,
Месяц выгнулся лука блестящей дугой
И черемухой пахло из лога,
А потом вдруг один произнес наконец:
«Все что создано, сделал нам в помощь Творец,
Так восславим величие Бога.
Пусть, как капли, о камни разбились тела,
Но дорога отсюда наверх пролегла,
Хоть до срока невидимы крылья.
Так чего же мы глупо страшимся с тобой?
Ведь бессмертным из смертных бывает любой
И никто не становится пылью.
Коли бездна снаружи, то бездна внутри,
Помолись, а потом за черту загляни,
Как в сундук, где хранится наследство.
Чем отважнее путник, ничтожнее бес,
И на грани земли и предвечных чудес
Ты убьешь змея мрака и бедствий».
Словно тусклое пламя мерцала заря,
Елей кроны качались, как свечи, горя
В бледной дымке светилом согретой,
А они не вставали с холодной травы,
Ощущая, дрожа, у своей головы
Танец искр Господнего света.
10.05.14