мы мельницы, мы жернова, мы - та реальность,
что перемелет и пшеницу и хребет;
мы производим: наш авторитет
по кругу движется - приготовляя вам обед,
и в Дульсинее не находит идеальность.
Чудовищем назвал нас Рыцарь Бед,
и иногда нам снится эта участь,
мы тоже ведь, не без души, ведь чем мы крутим?,
а рыцаря уже столетья нет и нет...
Доносит нам то ветер, то зерно:
он растолстел, и стал похож на Санчо Пансо,
но Дульсинея все еще прекрасна:
да, - он успел в том убедить ее!
а нас, а нас - все совершенствуют и крутят,
никто не знает, что по сути мы - пила,
и дон-кихотья слепота и мгла
уже нас больше к жизни не разбудит.