Город становится городом. Шум шумит.
Люди льются - отходного смрада струя.
Выгребная яма вымощена - сплошь гранит
серо-жёлтый - площадь, и воздух - яд,
туман выдохов, шевеление гнойных масс:
на гробах и плитах поднялся лес
магазинно-подарочный; сотни глаз
друг по другу мечутся, в их желе
вязком, пёстром - суета, жизнь -
жизнь ли? Вечный бегущий ком
треволнений, скуки, бессмысленный смысл...
Я оторван, я двигаюсь (но ползком),
я - похожий, я медленный, я живой,
как они - сомнительно - я устал.
Под бетоном и почвой, здесь, подо мной
распластались расслабленные тела.
Им спокойно, скука их не грызёт,
они - вечность, история, серый прах,
и плевать им, какой длины червь ползёт
по их спинам, чреслам и головам.
Город становится городом. Шум шумит.
Слишком длинен суетный солитёр -
его кольца плотно набиты людьми,
они движутся, вертятся. Он ползёт.