Здесь тихо.
Река расправляет рукой
малиновый дым
туманного мая.
Росинки
следят по скамье,
как бы отяжелев.
Тот берег.
Кипит вдалеке молоко,
и солнечный диск
поднимают,
старея,
деревья,
как если б им быть на земле.
Звучание
солнечных губ,
за которое шорох
пытается выдать
себя
и собой заслонить
журчащий песок,
тенистую нить
и пригорок,
с которого слышно
и видно
и хочется жить.