Легко перевалив за середину,
я оказался в призрачном лесу:
срубил подлесок, и приправил глину
землёй; и видел травы и росу.
Как хорошо садовникам и зодчим —
тем, кто умрёт, оставив город-сад —
им помогает добрый Авва Отчим,
когда они среди лесов стоят.
И в свой черёд я засыпал горстями
сырые ямы, и держал в руках
то жёлтый лист, то шапку с семенами —
то засыпал в тревоге о ростках.
Я просто был. Весь мир на до и после
я поделил, как делят мертвецы, —
но я был жив: на вызревшем компосте
благословлял то лук, то огурцы.
Простая жизнь дала начало новым
словам и звукам. Красота в простом;
поэтому, к обыденным основам
всё сводится: трава, дорога, дом.
И потому так сильно до и после
разнесены (хоть промежуток мал),
что с мыслью осторожной "прижилось ли?"
возделывавший землю умирал.