Что можно вынести душой
в невыносимой атмосфере, –
просить, насколько не грешно
невосполнимого ущерба?!
Пилюлю подсластить душком
и завистью ослабить ревность,
всё сделать, чтобы не дошло
понятие до свойств примерных!
Забыться так, как помнит стыд,
самозабвенно запираясь
в самом себе, где всё горит
и ни за что не оправдаюсь!
С виной без жалоб и обид
на вечную несправедливость
забудем внешний лучший вид,
чтоб замолчать красноречиво!
Что остаётся из того,
что достаётся как бы даром?
Не умножая своего
наследства адского кошмара,
мечтаю путь свой завершить
обворожительным началом,
и то, что надо, совершить,
хоть, что ни дай, всё будет мало!
От слова в слоги уходя,
и дальше к пошлости парадной,
всего лишь навсего хотят
не ведать правды безотрадной!
И дожидаясь льгот и прав
по справедливости, приходят
к злодеям-гениям, набрав
достойный вес для преисподней!
______________
Не легче, впрочем, выше быть
всего на градус, кроме шуток,
и птицей петь, и волком выть,
но в свой черёд и время суток!
Устроено так в мире сём,
что никакого превосходства
без худших черт не признаём,
как красоту не без уродства!
Неужто все давным-давно
между собою сговорились,
что знают всё, но до того,
пока ещё раз не спросили?!
И усугубленной виной,
точней, усиленной изрядно
стихией, мощью хоровой,
творят, не ведая, что надо!
И я такой же суеслов,
что небожитель здесь сегодня,
в любви утративший любовь,
как дар свой в образе-подобье!
О, расцветающий рассвет,
миф мая, шумное теченье:
от звёзд, которых уже нет,
жжёт баснословное свеченье!
Чем тянет из лесу, – в строке,
настой становится настроем
с зарядом вечности в руке
в бреду уже потустороннем!
«Никто не больше никого»
при смысле выше пониманья,
как «всё есть в этом ничего»,
умеем то, чего не знаем!
Со всем, что было, будем жить,
поладив с тем, чего не будет,
хотя вполне могло бы быть,
но «не судьба» чеканит судьбы!