Не оттого ль пора пришла, прижала,
И память развязала узелки.
Нет у меня меча и нет забрала,
Не разрубить, не скрыться от тоски.
Мне кажется, и нет такого права,
Чтоб уходить безмолвно от судьбы,
Когда щемящей памяти оправа
Маячит у щербатой городьбы.
Маячит, рвёт испуганно на части:
- Не отвернись, приди и помоги!
Ты – с совестью, ты – с честью, хоть не властен
Над думами ромашковой пурги.
…Где князь, там изощрённее уловки,
И дум невпроворот из века в век.
Лишь божьей не прикинуться коровкой…
Пусть князь ты, но не факт, что человек.
Мой город преуспел (тут нет вопросов),
И храмы строит, и особняки.
Кто ж рубит лес, тому не до покосов!
Иные мерки там и коньяки.
Преуспевают и в большом и малом.
Гляжу на всё со страхом и с тоской.
Не лень – торгуют все и чем попало,
Чтоб не ходить с протянутой рукой.
И больно мне, что безработных много,
Зарплатой заводчанин обделён.
Коррупция двурука и двунога.
К мохнатой лапе липнет миллион!
Пишу, а в сердце рана кровоточит:
До лучшей жизни, ох, как далеко!
И как без междометий и отточий,
Когда в душе отсутствует покой.
Я ж сердцем голосую за удачу,
За честь и совесть не из баловства,
Моя душа не может жить иначе,
Я – не Иван, не помнящий родства.
*PS*
Чем больше человека в человеке,
Тем меньше ты услышишь укоризн.
Пусть чистые ручьи впадают в реки,
Пусть станет чуточку светлее жизнь.