Затаенное солнце в ладонях Великого Бога,
затаенное солнце, где дети больные поют,
и мне смутно сдается моя неземная тревога
и тревогу мою руки Бога на солнце берут.
Я тебе раздарю все пропитые полчища книжек,
и последний кусочек мацы мы с тобой доедим,
только руки худые запрячь и увидишь все свыше,
и с тех высот, что на крыльях моих мы с тобою взлетим.
Дети-дети гудят и шумят, обвинять их не буду,
дети-дети, им детям - намного и дальше видней.
По перу им раздам, по перу им я крылья добуду,
На стихи положу их, на мед, посажу их на клей.
Кацярына Глухоўская
ікары
Захаванае сонца ў далонях Вялікага Бога,
Захаванае сонца, дзе хворыя дзеці пяюць.
Мне здаецца знаёмай мая незямная трывога,
І зьнямогу маю тыя рукі да сонца бяруць.
Я табе раздару ўсе прапітыя куфары кніжак,
Я табе разламаю апошні кавалак мацы -
Толькі рукі худыя схавай: ты пабачыш узвышша,
На якое на крылах, на крылах маіх узьляцім.
Дзеці-дзеці глядзяць і зьвіняць - вінаваціць ня буду.
Дзеці-дзеці заўсёды-заўсёды глядзелі далей.
Я па пёрку раздам, я па пёрку ім крылы здабуду,
Пакладу іх на вершы і мёд, пасаджу іх на клей.