Ночной эфир развернулся полем, наружно-внутренним полем войн.
И Люк не может найти покой и
вполне осознанно-добровольно
ведет/ведется на скотобой.
Исправно верно кусают пули, кроит знакомая тошнота.
И воздух сварен почти вкрутую
под плач обойменной "алилуйи", свинцом кипящей в его кишках.
Наркоболезненный и голодный
в бреду
он просит "Еще, еще..."
И дико-жадно худые ребра
извне царапал безмерный счет.
Десятки тысяч больных агоний, десятки тысяч инферно-лиц...
И сколько, боже мой, сколько крови сожрал дымящий твой Аушвиц.
Но нет, не прочат, увы, покой ни Бес всеядный, ни правый Боже,
что, в общей сути, одно и то же, ведь мир помазан одной рукой.
Твой Люк не может уснуть..
не может..