Читателям, издателям, коллегам-публицистам.
Датирую от N числа, неведанного года.
Коли останется на полосе хоть треть страницы чистой,
Прошу вверстать сию статью завместо некролога.
Последней волею своей имущества запросы
Решать мне нечего, увы, да я и не намерен.
Единственная мысль моя касается вопросов
Минувших информационных дел в словесной буквосфере.
Крутилась жизни канитель, и было много очень
Мною исписано листов, несущих старо-новость
О том, как ярок каждый день, о том, как темны ночи,
Да и о том, как земной шар всё набирает скорость.
Но вот, пред гробовой чертой мне важен суд не Бога,
Для всех живых - глухонемой, гуманный, невесомый,
А осудить меня велю за кривь моей дороги,
К концу которой подошёл, Тебе, мне незнакомый.
Читатель, то, что я скажу, прочтёшь ты не впервые:
О том, что вру, когда пишу,
Про то, что врал, когда не врал,
Когда готовил материал,
Когда из всех статей кричал,
Что истину я разгадал
И за тебя всё разжевал
Затем, чтоб ты её принял,
Ну а потом, закрыв глаза, пускал всё на передовые.
Свобода слога эфемерна
И не бывает соразмерна
С миром вещественных забот,
Где вестнику заклеен рот
Силой валют и привилегий
Верховных каст, судов, коллегий...
У журналиста - один ход:
Твердить: "По плану всё идёт!".
Читатель, знаю, ты поймешь,
Простишь мне мою правду-ложь,
Покуда сам ты так живёшь.
Стране хватает без меня и правдорубов и заборов,
Исписанных во все края. Девиз придумав: "Обнадёжь!" -
Я лгал в спасение тебя, хоть и твой взгляд мне был укором.
Редакторов моих идей я не виню, увольте!
Ведь их работа такова: не дать болтаться слову
По острым темам и строкам на напряжённом вольте,
Храня общественный покой от нравственных уколов.
И что в итоге мне сказать? Не поминайте лихом.
Заприте всю мою печать в архивах с прочим вздором,
Шепнув, что истины кричать дозволено лишь психам.
Скажу вам, истину искать - банально и не ново.