Подавившийся красным, гадостным мясом,
Он лежал, широко раскидав мослы,
И толпились вокруг, а потом пошли восвояси,
Люди в светлых одеждах, красивы и веселы.
По пластмассовым улицам бархатно-синего цвета,
Ощущая всем телом парящую лёгкость пути,
Они прыгали в воздух,
искусственным солнцем согретый,
И электроцветы продолжали сиять и цвести.
А вокруг возвышалися пористо-жёлтые стены,
Трансформируя в музыку всякий донесшийся шум –
Будь то крики людей или рёв отдалённой сирены,
Под сиреневым небом смущающий душу и ум.
Москва, 20 марта 1979