(Рассказ с пропуском текста).
… Она нагадала себе самоубийство. Прямо в церкви и нагадала, так и не успев засыпать землёй с могилы Григория этот волшебный прудик, где отражалась вся неправда про её долгую, полную страданий жизнь. Времени не хватило. Да и можно ли было выбить из краёв этакую махину, куда перед самой зимой прилетали харчеваться дикие утки?.. Здесь их легче всего можно было подстеречь и убить…
Платья в рюшах, глаз нечистый…
Может, Плюшкина сестрица –
Чудоносица старушка в склепе бронзовых крестов*.
Насчитал двенадцать. Боже,
Непосильна эта ноша –
Шея как у петуха.
Платье в рюшах волочится.
В профиль – римская волчица.
Чинно молится, и всё же, взгляд немного нездоров…
И в уме перебирает:
Крест который же от рая,
Где хранится требуха
Платьев в рюшах, глаз лучистых…
Кто, когда в них постучится,
Или просто «на дорожку» влепит пару синяков.
Где тот юноша гривастый,
Что в кусты завёл, – и… баста,
Взял, безбожник – на ха-ха!
Как шмели – гудели росы.
Взял – и бросил. Недоносок!
И носи теперь на шее связку бронзовых крестов,
От которых в пол бросает.
Где тот остров в горностаях,
Чтобы жизнь – без дураков?!
* - Кожа на её шее обвисла под тяжестью двенадцати старинных бронзовых крестов, каждый из которых весил не менее двухсот граммов. Спутанные, покрытые патиной и копотью свечей, они готовы были что есть мочи напрячь мускулистые цепи, и утянуть гадалку под воду… (Из сборника рассказов «Привороты дамы треф»). 2007 г.