Мы были с ними незнакомы,
Чтоб этикет напоминать.
Пиратами во время шторма
Они склоняли чью-то мать.
Как говорится, не обсохло
Еще грудное молоко,
Они ж друг друга крыли чохом
Бесстрастно, буднично, легко,
Меня при том не замечая
С моей седою головой.
Вдруг прорвало меня отчаянно
Им преподать урок простой.
Давно служил на море Черном,
Но навык помнится пока,
И трёхэтажный мат отборный
Из уст сорвался моряка.
И рты открыв на полуслове,
Застыла робко молодёжь.
Словарь понятен был толковый,
А вот контекст, едрёна вошь?-
Седобородый тихий дядя,
Солидный и культурный с виду,
А выдал так, что все в отпаде,
И можно только позавидовать!
О, ты Великий и Могучий!
Прости, Мефодий и Кирилл.
Но понят был сегодня лучше,
Когда отборным матом крыл.
Заворожено молодежка
Внимала мату моему.
Встречают часто по одежке,
А провожают по уму.
Продолжил я свою тираду,
Глаголом крепким жег сердца,
Чтоб быть услышанными, надо
Знакомые вставлять словца,
И быть понятным, хоть и дико,
Когда бессилен иногда
Я зык могучий и великий
Простые мысли передать…
Звучит, ликуя, сквернословье
Из уст в уста – мать-перемать,-
Как секс всучить вместо любови,
В душе духовное сломать,
Ведь слово- зеркало души
И отраженье чувств и мыслей.
И бранным словом не спеши
В кого-то сделать грозный выстрел.
Но, если с детства только мат
Для связки слов, как междометья,
Вы научились понимать,
То и отчаялся посметь я
Глаголом вашим донести
Свою тревогу и печали.
За это, Господи, прости,
Мне по-отцовски очень жаль их.
И даже в грозные шторма
Или в последней смертной битве
Вперед нас двигает не мат,-
Что рождено душой, не бытом.
И я двумя руками за
Проект закона против мата,
Чтоб сквернословье наказать,
И отстоять, что в жизни свято!