N болела. Вы знаете эту историю лучше,
чем замызганный анекдот.
Вам до меня 9 тысяч раз поведали ее жизнь.
Обыкновенно начнут с того, что никем сегодня не решено,
откуда такое берется: воля Всевышнего, рок, случай,
очень смертельно и несправедливо – говорят одно, –
не расстраивайся, держись,
ешь морковку, пей керосин, не приобретай сыр с плесенью,
- нагоняет рак, тем более – все деньги уходят не на сыры.
Не спрашивай «за что?»,
не повторяй, пока трясешься в маршрутке «если бы по-другому, если бы…» -
а что, если бы листья не опадали, если бы дороги ночами не были бы сыры?
N болела. Ровно как в любимом тобой кино.
Кино хорошее, хоть и было не лишено
слезливости и длиннот.
Только вот героиню там весь фильм рвало.
Бедная, и почему ей не говорил
никто ну, например, про китрил?
4200р10 таблеток – почти что в любой аптеке.
Жизнь не сахар, не безоблачность, не цветы,
еда на вкус, как водоросли,
зато обойдемся без тошноты.
Мир проходит по телевизору,
тучи к домам прижались, укутали, облепили,
солнце, которое жило в тебе, кажется, переместилось.
Но осталось где-то возле, пока что хранится около.
После пятой химиотерапии
кажется, ты однажды во сне превратишься в брокколи.
Это столько раз сказано, что надоедает на первой строчке.
Ни к чему это все, эта в руках раздавленная рябина.
Просто выстоять этой ночью,
просто уяснить – достаточно, что мы были,
расходились гулом, словно воздух над звонарем
столько лет подряд…
постоять в этом мире некстати погаснувшим фонарем,
над которым взбредет запаздывающая заря.