Слова,
хранимые бумагой -
ненужный хлам.
А жизнь...
Она произносима вслух.
И эти звуки ясно различимы:
звук моря,
ветра,
музыки,
и звук машин.
Звук хлопнувшей двери.
Визжание звонка(в дверь старой коммуналки).
И грохот желто-красных,
уже исчезнувших трамваев,
чьи внутренности так гремят железом.
Звук снега ранним утром,
скрип половиц,
шуршание листвы,
пронзительный гудок локомотива -
состав несется мимо
скорбных,
как будто
в трауре,
пятиэтажек.
Звук голоса,
который рушит тишину.
Хотя нам сказано - ни небом, ни землёй!
И в комнате рыдает кто-то...
(Не звонкий,
сдавленный смешок,
стесненный обстоятельствами места
и прячущийся в диафрагме,
я никогда не отличал от плача).
Но как должно звучать
одно-единственное слово,
способное перечеркнуть
весь мир?
Отрезок жизни,
начерченный карандашом
с отметкой "твёрдый грифель"
для графиков и чертежей
и прочих там работ,
в расчет мы не берем...