Сядь, и пиши. Опиши. Каждый ушиб. Спеши. Открывай ящик. Свой, не Пандоры – помнишь ведь, «из какого сора». Шевели, вели, оголи нерв, сотвори "шедевр". Ящик забит шелухой шипящих.
О, я крута, крута, огребала по болотам, загребала по болотам, вижу – весла с трудом ворочают вязкую жижу. Лодка медленно продвигается вперед. Что ни борт – аборт, абордаж, лёжа, лажа, хуже, гаже. Макияж куража. Опереточный Джа, я ли не молила? Пошлая оперетта - скрипом, фальцетом.
Лето.
Утомилась душа, прошлое вороша. Шар золотого солнца над головой. Со мной -
мой любимый чудак, рыбак. Рыбак – и это говорит о многом. Рыбаки, они сродни йогам - немногословны, сдержаны, терпеливы, отличают приливы и отливы, вовремя предлагают холодное пиво. И так – Саша, пиво, косяк.
Цепь распадается на звенья. Теплый ветер сметает мусор сомненья, очищает от смуты тяжелых предчувствий. Здесь, у истоков, в устье, искривляется пространство, время останавливается, молчит. Цапля застывает в грациозном тайчи. Внемлю. Мне – за сухую, за злую землю - дан Иордан. Сладкая, чистая, святая вода.
Окунаюсь в купель синюю.
Боже, спаси меня.