У меня временный перерыв между подопечными, Кирилл Андреевич так и сказал: «займись тринадцатым». Нужно было с чего-то начинать.
Что мне о нем известно? Внизу пребывает с незапамятных времен, руководит каким-то отделом по коммуникациям и инновациям, снискал славу мрачного и неприятного типа, но разве там бывают другие? Я никогда его не видела, да и нам, в общем-то, неположено находиться внизу. Света не наберешься, а тьмы точно нахватаешься. Единственное преимущество – могу появляться, где захочу, без разрешений и проволочек. Жаль, что моя невидимость тут не поможет, не то, что на Земле.
Зажмурила глаза и попыталась представить себе бесконечные нижние коридоры: факелы, рассекающие темноту, красные гранитные плиты на полу, повсюду картины с человеческими муками и глухие двери. Как только мое воображение все это воплотило, я провалилась во тьму…
Оглядываюсь по сторонам. Я в аду? Оказывается, сюда довольно просто попасть, главное, чтобы было так же легко выбраться. В воздухе витают страх, ужас, отчаяние и какая-то гарь. Надо найти дверь в его кабинет. Тут же перемещаюсь в конец коридора к черной двери из эбенового дерева. Скорости тут такие же, как у нас, но любое движение отдается ноющей болью во всем моем невесомом и мерцающем теле. Неужели они постоянно это чувствуют!?
Насколько я помню из курса демонологии, который читал Кирилл Андреевич, когда я только попала на небеса, дверь мне не открыть, это может сделать только хозяин кабинета. Значит, нужно представить то, что у него там может быть и переместиться. Дверь из эбена, стол, скорее всего, тоже, тут предпочитают обходиться без заморочек, чтобы было видно сразу, где ты находишься, и непременно кожаное кресло. Что еще? Ладно, пока попробую так. Боль раздирает на части, приоткрываю глаза, я в кабинете. Да, с перемещениями тоже тяжело, словно ударило о стену на бешеной скорости, а мне еще обратно выбираться. Гоню дурные мысли, как же здесь быстро заряжаешься отрицательными эмоциями. Осматриваюсь. Стол из эбена (никаких сюрпризов), огромное кожаное кресло (каких же он размеров), стеллажи с папками, какие-то чертежи, бумаги и повсюду вековая пыль, если бы я могла дышать, наверное, давно бы задохнулась. На столе разложена карта мира, которую покрывают множество черных крестиков. Мое внимание привлек самый большой, наклоняюсь ниже, чтобы увидеть место, заслужившее такое повышенное внимание – Санкт-Петербург, Россия. Чем ему не угодил этот славный город? Во мне поднимается волна негодования. Нужно успокоиться. Я здесь для того, чтобы лучше узнать его, а не фонтанировать эмоциями. Черные стены и потолок давят. Сразу хочется стать маленькой и незаметной. Обстановка та еще.
Больше ничего интересного нет, если не считать нескольких глиняных табличек на стене, но мертвые языки меня не привлекают.
Мерзну, слегка потряхивает, если бы была человеком, то подумала, что поднимается температура, да и свечение ослабевает – пора отсюда выбираться.
С радостью закрываю глаза и представляю свой родной храм. Взрыв невыносимой боли во всем теле резко начинается и обрывается. Открываю глаза. Я дома. Сползаю на ступеньки и пытаюсь прийти в себя…
- Ну, как все прошло? – слышу за спиной голос Кирилла Андреевича.
- Как вы так быстро обо всем узнаете?
- Работа такая – отвечает он – узнала что-нибудь интересное?
- И, да и нет – отвечаю я, ангелы любопытны, как маленькие дети, мне хочется немного его подразнить.
Кирилл Андреевич усаживается рядом со мной и пытается заглянуть в глаза, отворачиваюсь.
- Рассказывай! – требует он и обиженно надувает щеки.
Не выдерживаю, улыбаюсь.
- Вообще-то, ничего особенного я не узнала, кроме того, что он огромных размеров и поклонник черного цвета, а еще ему чем-то не угодил Питер – бормочу я.
- Питер? – недоумевает Кирилл Андреевич.
- Россия, Санкт-Петербург – уточняю.
- Так бы сразу и сказала, понабралась на Земле словечек – ворчит мне в ответ.
- И больше ничего?
- Ничего…
- Совсем?
- Совсем? А что?
- Да, так ничего…
- Очень содержательная беседа у нас выходит, вы не находите, Кирилл Андреевич? Может, вы хотите мне поведать что-нибудь о тринадцатом, так не стесняйтесь, я вас слушаю – язвлю – я устала, представляете, впервые на небесах мне хочется поспать…
- Это влияние низа – утешает Кирилл Андреевич - просто я подумал, а вдруг ты мне что-то не договариваешь?
- Как я могу, вы ведь все равно читаете мои мысли – говорю я.
- И то верно – успокаивается он.
- Кирилл Андреевич, а все те, кто внизу, постоянно чувствуют боль?
- Не утерпела – он улыбается – я все ждал, когда ты про это спросишь, да, они постоянно чувствуют боль, это напоминание, почему они там, а не здесь или на Земле, нашла за кого волноваться, к тому же они уже привыкли и почти ее не замечают…
- Совет не изменил своего решения?
- Относительно тринадцатого?
- Да.
- Нет, ты ведь знаешь, принятые решения никогда не отменяются.
Кирилл Андреевич поднимается со ступеней, смахивая несуществующие пылинки с крыльев.
- Мне пора, скоро будут новые подопечные, их уже выбрали.
Киваю, и он исчезает.
Обхватываю руками колени и кладу на них голову. Интересно, если закрыть глаза и лечь, я усну? А вдруг получится. Вздыхаю. Кирилл Андреевич прав, кое о чем я все-таки умолчала. Но как рассказать ему об этом? Да и надо ли… Странно, почему он так допытывался. Я даже себе не смогла это объяснить, поэтому запрятала воспоминание глубоко в душе и забыла о нем, пока Кирилл Андреевич не напомнил… На миг мне показалось… Наверное, это ерунда, нужно просто забыть и все.
Хлопнула в ладоши и перенеслась в свою комнату, сегодня это был берег моря. Я смотрела вдаль на бурю, набирающую силу. А малюсенький миг, крохотное воспоминание никак не хотело исчезать и мерцало в самом дальнем уголке моей души, словно одинокий маяк в черной ночи шторма.