Война, снятая с предохранителя,
Затаилась в овраге ягодой,
Отстреленной гильзой…
Утонула монеткой в колодце.
Оставайся в пустынной обители,
Бестолково погибшиших оглядывай,
Леденцом жадно облизывай
Уходящее солнце…
Навылет давлёной смородиной,
В столбец по ступеням считая
Шаги, что до света пройдены
На стоптанную усталость
Раскинув бинты кровавые,
Мозоли бросая стёртые,
Смотрели глаза лукавые
На то, как воскресли мёртвые.
Лесной поступью, без суматохи,
Хрустом веток зализаны раны,
Зарубцуют следы болотные
Прибывающие топи и хляби…
Да зрачки, как горящие крохи,
Смотрят сквозь взрывные бураны,
По воронкам бегут ротные,
Ударяясь о лезвие сабель
Шеей, словной погодой удушливой
Без дыханья роняет их, ветренно,
Дождь проходит дорогой засушливой,
По раскинутым травам безверия,
Обожённой землёй, корни вырваны
И ползут уморёнными змеями,
Ограждая сухой глухоманью…
Где склонившийся мальчик ивой ныл,
Его слёзы по ветру развеяны,
Иссушились его стенанья…
Мелких капель строй, паутины клок
Завязал растяжки в крепкий узелок,
Завязал и пуль оглашенный свист,
Как ремень на пояс, за ушами бриз
Хлещет свежим взмахом родниковый вдох,
И идёт болотом без обеих ног
Вырванная воля, на щелчке курка,
Умираю стоя, полночь расплескав.