Большая Никитская, 39
Правда истинная или ... не поверите
Из Дома Писателей, того самого на Большой Никитской я всегда выхожу неправильно. Не из дверей налево, как положено. А поперек улицы к посольству Бразилии, рассуждая, что никого никогда не давили перед входом в посольство. Вопрос о раздавлении пешехода ведь уже перерастает в совсем другое качество. Почему я так хулиганю? Зной и жара. А за высокими стенами посольства вдоль Никитской начинается узенькая дорожка тени. В нее я и ныряю, спасаясь от палящих лучей. Три часа дня и термометры повсюду показывают 39 по Цельсию. Третье июня всего лишь. В мое детство это было время прохлады и длинных дождей.
Дальше просто идешь в коридорчике тени до Садового Кольца и направо... в подземный переход, удивляясь, что цены на гаджеты, карты и другое в лавчонках перехода втрое накручены, но модная публика этих мест берет без разбору. Налево и по лестнице с крутыми ступенями наверх. Опппп-а. Справа на коленях стоит пожилой человек, закрывая глаза картонкой. На картонке вопль. "Украли всё. Хочу есть. Помогите". Сытый и модный поток течет дальше, даже не взглянув на беднягу. Начинается поворот направо к метро и сужение тротуара. Спортивного вида молодой человек сидит на складном стульчике, выставив шляпу. Перед шляпой карта, на которой по-английски и по-русски написано: "Путешествую автостопом. Денег." Людской поток течет дальше, все ускоряясь вниз. Вот и метро. Вау! Метрах в двадцати от входа сухая, как осенний лист, бабушка просит милостыню. Подаст ли кто? Я спрятался под навес и решил понаблюдать. Никого?
Нет. Кто-то остановился. Порылся в кармане и положил. Он шел тоже в метро и вдруг, взглянув на меня, сказал "Мяу". Надо же на секунду мне показалось, что у этого доброго существа ... кошачье лицо и под рукой он держал примус.
Может правда показалось. Все-таки Булгаковские места. Лето. И жара 39 по Цельсию...